Улей
Шрифт:
Шарки чуть не упала на задницу на потеке льда на полу.
– Взгляните на это, - сказала она, указывая на комнату рядом с лабораторией. В стенах были пробиты огромные почерневшие дыры, сквозь которые можно было видеть лабиринт из снега, льда и бревен... часть аванпоста было раздавлена ледопадом. В стенах также было просверлено несколько отверстий поменьше.
– Пулевые отверстия, - сказал Хейс.
– А те, что побольше...
– Гранаты?
– спросил Катчен, направляя на них свет.
Шарки стояла на четвереньках, изучая древние
– Это... ну, это может быть кровь. Выглядит очень похоже. Думаю, это могут быть чернила, томатный соус или что-то в этом роде.
Хейс почувствовал, что до него дошло. Да, возможно, в центре вселенной есть кремово-белая начинка, но я так не думаю. Вы были правы в первый раз, док. Это не кровь помидоров, это кровь людей.
– Должно быть, здесь произошла стычка, - сказал Катчен.
– Или резня.
Хейс задавался вопросом, сколько правды было в том, что сказал им Колич. В этом беспорядке было нечто большее, чем просто люди, сходящие с ума, видящие призраков и тому подобное. Вы почти могли почувствовать агонию и страдание в воздухе. Эти дыры... в них не было никаких сомнений. Здесь кто-то открыл огонь из автоматического оружия.
Что там сказал Колич?
Безопасники приехали туда, вернулись с тремя и сказали, что все остальные мертвы.
Или были убиты.
Хейс представил, как сюда прибывают силы безопасности, может быть, что-то вроде отряда киллеров и всех убивают. Оставив этих троих для допроса или изучения. Что бы ни случилось, это было жестоко, жестко и безобразно. В то время аванпост находился под советской юрисдикцией. Советы знали, как решать небольшие проблемы, такие как призраки и инопланетные разумы, пытающиеся захватить власть над их людьми.
– О чем нам это говорит?
– спросила Шарки.
Катчен покачал головой.
– Ничего, о чем мы хотели бы знать.
У дальней стены располагались двойные двери. Они были заключены в переплетающиеся толстые корни льда. Летняя талая вода барьера, что замерзла с приходом зимы. Напротив них были сложены столы, мебель и разбитые картотеки. Чтобы освободить обломки, им пришлось использовать ледорубы.
– Как вы думаете, в чем был смысл всего этого?
– спросил Катчен.
Шарки начала сбивать лед с дверей.
– Только две возможности, не так ли? Они либо пытались что-то не пустить, либо не выпустить.
Катчен остановился, закинул топор на плечо своей красной парки.
– Я думал об этом, и, знаете, мне интересно, нужно ли открывать некоторые двери.
– Ты испугался?
– Хейс спросил его, потому что знал, что это так.
Катчен захихикал.
– Я не знаю значения этого слова. Еще... кажется, я оставил включенным мое электрическое одеяло. Может быть, мне стоит вернуться в лагерь, и вернуться за вами, двумя наивными бесстрашными людьми позже.
– Руби, - сказала ему Шарки.
Но это ни к чему не привело, потому
"Хорошо", - сказал он.
Катчен перевел взгляд с одного на другого, затем прошёл мимо них и вышел в большую комнату, где было различное оборудование, в основном портативные ледобуры, кернеры и пневматические инструменты. Дальняя стена рухнула, а на полу лежал снег толщиной в фут.
"Выглядит достаточно безобидно, - сказал Катчен.
– Вы двое входите или..."
Тут же раздался треск и рвущийся звук, Катчен вскрикнул и исчез из поля зрения. Они слышали, как он приземлился внизу, ругаясь и называя русских кем угодно, только не белыми христианами.
Хейс и Шарки прокрались вперед. Направили свои фонари вниз и увидели Катчена, сидящего в сугробе снега, а позади него - блестящую стену голубого льда.
– С тобой все в порядке? – спросила его Шарки.
– Просто превосходно. Зачем ты спрашиваешь?
Хейс направился за лестницей, которую они видели, когда вошли. Шарки осталась, повесив фонарь на край ямы.
– Выглядит довольно большим. Должно быть, это был ледник, - сказала она.
– Могу поспорить, что ты наступил на люк.
– Ты действительно так думаешь?
Катчен выкопал фонарик из снега, встал, поскользнулся и фонарик упал в снег. Он выругался себе под нос и выкопал его из сугроба. "Эй, какого черта?" - сказал он, опустившись на колени и раскапывая снег. Руками в варежках он что-то очищал, смахивая с этого белую пыль.
– Что там?
– спросила Шарки сверху.
– Я не уверен, - сказал Катчен, его голос эхом разнесся в пещеристых пустотах внизу, - выглядит как... о боже, фу. Он отшатнулся от того, что это было, тяжело дыша.
– Где эта чертова лестница? Скажи своему парню, чтобы поторопился.
– Что?
– спросила Шарки.
Катчен осветил это.
Даже с того места, где она находилась, Шарки прекрасно видела это. Оно было вылеплено изо льда, но не было никаких сомнений в том, чем это было: человеческая посмертная маска. Лицо облезло почти до черепа и было выморожено до белизны.
Катчену это очень не понравилось.
– Я надеюсь, что это всего лишь свидетельство того, что вечеринка в честь Хэллоуина вышла из-под контроля.
Он отошел от этого злобного лица с ввалившимися глазами, сделал, может быть, два или три шага и вскрикнул. Его нога провалилась почти до колена. Фонарик совершил еще один полет, на этот раз приземлившись примерно в десяти футах, прямо под люком. Он вращался кругами, отбрасывая на ледяные стены волшебное световое шоу огромных и извилистых теней. Катчен упал на четвереньки, пытаясь выбраться из того, в чем застрял. Его колено и рука провалились еще раз. Но он выбрался оттуда.