Улица Райских Дев
Шрифт:
Омар должен прийти с занятий через несколько часов. А что, если она пойдет на улицу Райских Дев с ребенком, – первый раз появится как жена и мать там, где прошло ее светлое детство, полное смеха и радости. Она завернула ребенка и весело побежала к двери. Ручка не поддавалась.
Ясмина решила, что Омар запер дверь по рассеянности – придет и извинится. Она приготовила обед, его любимое блюдо – тушеную грудку ягненка. Когда Омар не пришел к обеду, Ясмина поняла, что он запер ее умышленно.
Она стала искать ключ, дергала дверь – шарообразная ручка отвалилась.
Стучать и звать на
Когда на третий день Омар вернулся, Ясмина была вне себя от страха и беспокойства. Он увидел сломанную ручку двери:
– Что это ты тут натворила?
– Ты ушел, я испугалась…
– Да, я ушел, чтобы проучить тебя. Я запретил тебе учиться, а ты противоречила. Потом ты сбежала из дому.
Соседи за моей спиной смеются! Ты у меня станешь покорной женой!
Он вырвал розетки телефона, телевизора и радио и пронесся через квартиру, вывинчивая лампочки и разбивая их об пол.
Квартира погрузилась в темноту.
Ясмина услышала, что он направляется к двери, и закричала:
– Не оставляй меня, Омар! У нас нет еды! Муж молча повернул ключ в замке.
Ясмина проснулась от стука в дверь и не могла понять, что с ней. Ей хотелось есть, болела голова. Сколько же дней назад запер ее Омар? Ясмина увидела, что она заснула на полу. Она встала, вынула из кровати ребенка, который сразу потянулся к груди. Но ведь у нее пропадет молоко, она уже сутки не ела! Стук возобновился, она подошла к дверям и сказала:
– Заперто. Кто там?
– Отойди! – крикнул Захария и вышиб дверь. За ним ворвались Камилия и Тахья.
– Что с тобой? – закричали девушки.
– Он запер меня, – тусклым голосом отозвалась Ясмина. Тахья обняла ее, утешая, а Камилия, баюкая на руках ребенка, рассказывала:
– Мы звонили тебе без конца. Никто не подходил. Потом пришел Омар и заявил, что ты слишком занята ребенком и не можешь ни позвонить, ни прийти в гости. Я знала, что это ложь!
– Пойдешь с нами, – коротко распорядился Захария. – Одевай ребенка.
Сестры подали Ясмине пальто и завернули ребенка, но в эту минуту вбежал Омар.
– Что это вы здесь делаете? – закричал он.
– Забираем нашу сестру домой, – отрезала Камилия. – И не пытайся нас остановить.
– Моя жена останется здесь! – Омар грубо схватил Ясмину за руку, но в этот момент Камилия стащила со своей ноги туфлю и сильно ударила Омара по голове. Он взвыл и попятился, а они выскочили из квартиры.
В доме на улице Райских Дев начался переполох, женщины в смятении воздевали руки к небу, упрекая Нефиссу, воспитавшую сына буйным и жестоким, кричали: «Адский огонь на его голову!» Плакали дети, плакала измученная Ясмина.
Амира решительно навела порядок – отправила спать детей и подростков, удалила из гостиной взрослых и подсела к Ясмине:
– Тебе надо вернуться домой, внучка, и наладить отношения с мужем. Другого выхода нет.
– Но он ужасно со мной обращается, умма. За что? Как он может?!
Амира откинула волосы со лба Ясмины.
– Он и мальчишкой был необузданным. Отец его был такой же. Может быть, это в
Явился Омар, требуя возвращения Ясмины. Ибрахим провел его в малую гостиную и закрыл дверь. Глядя ему в лицо жестким взглядом, Ибрахим запретил ему впредь запирать жену.
Омар засмеялся:
– Это мое право, дядя. По закону я вправе запереть жену, а она не имеет права убежать от меня. И закон запрещает вмешиваться в отношения между мужем и женой.
Ибрахим ответил ему мертвенным голосом:
– Ты прав, закон не может защитить Ясмину. Но я могу. Если ты ударишь ее, запрешь, будешь угрожать ей, я прокляну тебя, Омар. Ты не будешь больше моим племянником, я выброшу тебя из семьи, ты не будешь Рашидом.
Омар похолодел. Он знал, что Ибрахим как глава рода может сделать это – и даже имя его не будет упоминаться, как имя Фатимы, проклятой Али. Эта женщина перестала существовать – то же грозит и ему.
Дрожа от ярости и страха, Омар ответил сдавленным голосом:
– Хорошо, дядя.
– Я не доверяю тебе, и я буду каждый день звонить Ясмине и каждую неделю приходить к ней. И она будет приходить на улицу Райских Дев, когда захочет. Ты меня понял?
Омар склонил голову:
– Да, дядя…
Сердце Камилии устремилось вслед уходящей Ясмине. Она знала, что после второго ухода от мужа сестра заклеймлена в глазах общества и закона как «нашиз», негодная женщина. «Но ведь мое положение, в сущности, такое же, – подумала вдруг Камилия. – Ясмина заперта в клетке, созданной невежеством и предрассудками, и я тоже». Камилия как будто проснулась от сна, вышла из оцепенения, в котором находилась четыре месяца. Она ринулась за сестрой – нельзя! – повернулась и стремительно побежала к бабушке.
– Можно поговорить с тобой, умма? – Амира сидела перед туалетным столиком, готовясь ко сну.
– Конечно, дитя мое…
– Неужели нельзя помочь Ясмине? Амира вздохнула. Семейные беды!
– Даст Бог, все у них наладится.
– Но почему закон несправедлив к женщине, умма? – продолжала Камилия, садясь на край постели. – Несправедливо, что женщина должна жить в несчастном браке.
– Законы охраняют женщин.
– Разве это так? При всем почтении к вам, умма, я должна возразить. В газетах каждый день помещают статьи о несправедливости, которой подвергаются женщины. Сегодня я читала о молодой женщине, муж которой взял вторую жену и уехал из Египта. Он не собирается возвращаться в Египет и не дает первой жене развод. Она бедствует с ребенком и даже снова выйти замуж не может.
– Единичный случай, – сказала Амира, расчесывая волосы.
– Да нет же, умма. Просто ты не читаешь газет. Вот вчера была заметка: человек умер, и тогда выяснилось, что у него было четыре жены, – он содержал их в разных квартирах. Теперь каждая получит только треть наследства, и ни одной не хватит денег, чтобы вырастить детей.
– Он был плохой человек.
– Так я об этом и говорю, умма! Он был плохой человек, но закон защищал его – он был вправе жениться снова и снова, не сообщая первой жене. Закон несправедлив к женщинам. Он несправедлив к нашей Ясмине. Муж-садист издевается над ней, и никто не может вмешаться.