Улица Теней, 77

Кунц Дин Рей

Наконец поднялась, по-прежнему сжимая в руке кочергу, пусть натруженные суставы пальцев пульсировали болью. Она вспотела. Влажные кудряшки прилипли к лицу. Она тяжело дышала, а сердце не билось так часто с тех пор, как Марта перестала гоняться за своим вторым мужем по спальне.

Она повернулась к сестре, чтобы убедиться, что увиденное ею — не иллюзия, спровоцированная старческим маразмом. Но и выражение лица Эдны и ее поза подтверждали — все произошло на самом деле. Глаза Энды стали огромными и круглыми, словно у совы, раскрывшийся рот говорил об изумлении, которого

не выразить словами.

После долгой пауза первой заговорила Эдна:

— Дорогая моя, такой прыти я не видела с той поры, когда ты приводила директоров в чувство, если заседание совета проходило не так, как тебе хотелось.

* * *

Микки Дайм

Он снял с трупа Вернона Клика ремень для ношения оружия и положил на пол. Решил, что когда-нибудь использует этот пистолет для выполнения заказа, потому что зарегистрирован он на службу безопасности, и исчезнуть ему предстояло вместе с Кликом. Поэтому, найдя пистолет на месте преступления в отдаленном — или не очень — будущем, копы принялись бы искать именно бедолагу Клика. Шутка, однако.

Позднее Микки собирался войти в видеоархив и стереть записи всех камер, расставленных по «Пендлтону». Тогда никто не узнает, что его брат, Джерри, навестил его. И никто не узнает, что случилось с Верноном Кликом. Ему уже приходилось заметать следы таким образом, но в других городах. Он знал, как можно уничтожить записи цифровых видеокамер.

Он вытащил труп Клика из поста службы безопасности в коридор, быстро добрался до одной из дверей в помещение, где стояла центральная отопительно-охладительная установка. Труп он предварительно завернул в чехол и обвязал эластичными ремнями. Груз легко скользил по выложенному плиткой полу.

Микки обожал физические упражнения. И гордился своей мускулатурой. Тонусом трапециевидных мышц. Дельтовидных. Трицепсами. Он поддерживал себя в прекрасной форме. Ни унции лишнего жира.

Когда он приезжал в свой загородный коттедж и сидел во дворе голым во время летней грозы, ему нравилось ощущать свои мышцы, массировать, поглаживать. Мокрое от дождя тело казалось смазанным маслом. Ему нравилось двойное удовольствие: получать ласки и дарить их, руки наслаждались этим, и тело — тоже.

Дверь в помещение ЦООУ он открыл ключом, взятым у Клика. Центральная установка включала в себя системы отопления, вентиляции и кондиционирования воздуха, а также нагреватели воды. Микки включил свет. Перетащил мертвеца через порог. Закрыл дверь.

Длина помещения составляла никак не меньше семидесяти футов, ширина — порядка сорока. Слева стояли ряды высоких, семифутовых теплообменников-охладителей, справа — бойлеры двух типов. Большие обслуживали отопительную систему, предусматривающую отдельный режим работы для каждой квартиры и общественного помещения; поменьше, но тоже большие, — обеспечивали подачу жильцам горячей воды. А вокруг и наверху Микки видел лабиринт труб, клапанов, насосов, контролирующих устройств и другого оборудования, о предназначении которого он ничего сказать не мог.

В помещении, где находилась центральная установка, Том Трэн поддерживал чистоту

больничной операционной. Машинный лабиринт урчал, завывал, булькал. Для Микки звуки эти складывались в симфонию. Симфонию эффективности.

Его умершая мать говорила, что человеческие существа — машины, созданные природой в процессе эволюции. Человек мог быть хорошей машиной или плохой, но эта характеристика не имела никакого отношения к морали. Значение имело только одно — эффективность. Хорошие машины выполняли избранную ими работу эффективно, надежно.

Микки полагал себя прекрасной машиной. Убивать другие человеческие машины — такую он избрал себе работу. И эффективность, с которой он ее выполнял, возбуждала и удовлетворяла его даже больше, чем секс. Секс вовлекал других людей, и они всегда разочаровывали его, потому что очень уж уступали ему в эффективности. Они очень уж легко отвлекались на такую чепуху, как привязанность и нежность. Секс ничто не связывало ни с привязанностью, ни с нежностью. Огромные насосы, установленные в этой комнате и трудившиеся без перерыва, знали о сексе больше, чем большинство людей.

Спаркл Сайкс и ее дочь вновь вторглись в его мысли, совсем как та официантка из коктейль-холла пятнадцатью годами раньше. Они не желали оставить его в покое. Приходили обнаженными в его разум. Он гнал их, но они проявляли настойчивость. Он только мог посоветовать им дать задний ход. Им бы лучше перестать его дразнить.

Он оттащил Клика на пустующую середину помещения. Там в пол врезали толстую резиновую прокладку и установили в нее металлический люк. Несколько минут спустя, вернувшись с трупом брата, Микки намеревался поднять люк и отправить оба тела к месту их упокоения, такому глубокому, что их останки никто бы никогда не нашел. Даже кладбищенские крысы поленились бы спускаться так глубоко ради банкета из двух человеческих тел.

* * *

Бейли Хокс

Когда Бейли распахнул дверь лестницы и вышел в коридор второго этажа, доктор Кирби Игнис вскрикнул от неожиданности. Его приятное лицо, несомненно, лицо доброго дядюшки даже в молодости, а в пятьдесят уже тянущее на дедушкино, блестело от пота. Обычно на лице Игниса читалась мудрость и уверенность в себе, но теперь — только тревога, словно он ожидал, что с лестницы в коридор выйдет не Бейли, а кто-то еще, кто-то враждебный, а ведь до этого дня мысль о том, что в «Пендлтоне» существует даже минимальная угроза, не могла прийти в голову никому из жильцов.

— Что случилось? — спросил Бейли. — Что вы видели?

Доктор Игнис достаточно тонко все чувствовал, чтобы правильно истолковать вопрос Бейли.

— Вы тоже что-то видели. Что-то экстраординарное, мужчину в вечернем костюме, возможно, дворецкого, высокого и седовласого, запачканного кровью?

— Где вы его видели?

Игнис указал на пятна крови на ковровой дорожке.

— Он сказал мне, что убил их всех, в том числе и детей. Каких детей? В какой квартире? А потом он… — доктор хмуро посмотрел на стену у двери в квартиру Бейли. — Ну, я не знаю… я не знаю, куда еще он мог пойти…