Уличный боец

Скэрроу Саймон

– Я уже сказал тебе почему, – ответил Касос и тихо засмеялся: – К тому же в твое отсутствие я снова стану любимчиком Милона. Просто поклянись мне, что ты никогда больше не вернешься в Яму.

– Даю слово, – мрачно улыбнулся Марк и протянул ему руку.

Касос посмотрел на руку и крепко пожал ее.

– А теперь перелезай.

Марк забрался на перила и осторожно стал спускаться, пока ноги не нашли опоры на одной из поддерживающих балок. Пока Марк устраивался под мостом, Касос следил за верфью.

Но на прощание Марк тихо позвал:

– Касос!

Тот

обернулся и посмотрел вниз.

– Спасибо, – сказал Марк.

Потом Касос пропал из виду. Марк нашел толстую балку и прижался к ней. А Касос закричал у него над головой:

– Сюда! Я поймал его! Сюда!

Послышался громкий всплеск внизу, затем топот ног над головой у Марка.

– Что случилось? – запыхавшись, спросил Милон. – Где он?

– В Тибре. Мы дрались, и я сбросил его через перила.

Шаги раздавались прямо над головой Марка. Он затаил дыхание. От усталости ноги его дрожали. В конце концов, все это могло быть обманом и Касос мог в любой момент выдать его.

– Кто-нибудь его видит?

Ответа не последовало. Рябь от падения мешка с гравием улеглась, и река продолжала мирно течь.

– Его нигде нет, – послышался голос. – Наверное, утонул.

– Возможно, – ответил Милон. – Но я оставлю здесь несколько человек на случай, если ему удастся добраться до лодки. Касос и вы все – обратно на верфь, и ждите нас там.

Шаги снова прогромыхали над головой.

– Если он утонул, мы можем продолжать осуществление нашего плана, – сказал Бибул. – Цезарь ничего не узнает.

– Будем надеяться, – произнес знакомый голос человека, чей капюшон оставался на голове. – Мой хозяин очень рассердится, если нам ничего не удастся сделать.

– У нас все получится, – не сдавался Бибул. – Скоро Цезарь умрет, и все оскорбления и унижения, какие мне пришлось вынести, будут отомщены.

Милон засмеялся:

– А я думал, что уличные банды – единственные, у кого нет угрызений совести. Правду говорят, что нет ничего более хитрого и смертоносного, чем завистливый политик.

Их шаги замерли вдали, а Марк остался сидеть на балке. Его пробирала крупная дрожь, все тело было в синяках от падения в канаву. Он был изможден, но боялся заснуть из страха упасть в воду. Он обхватил колени руками и приказал себе быть начеку оставшиеся до рассвета часы.

XXIV

– Ты уверен, что слышал именно это? – спросил Цезарь.

Марк стоял рядом с кухонным столом в одной набедренной повязке, и Фест обрабатывал порезы на его теле. Даже он удивился, когда снял с Марка рваную тунику и увидел все раны и ушибы, которые мальчик получил во время побега. Особенно пострадало колено: на нем был глубокий порез, после которого должен был остаться некрасивый шрам. Марк не хотел снимать тунику, но Фест заставил его. По крайней мере, он стоял лицом к присутствующим и его плеча никто не видел. Марк надеялся, что грязь, которой Луп намазал его, все еще скрывает его клеймо.

– Да, хозяин, – ответил Марк. – Ошибки быть не может. Они намерены убить

тебя, когда ты объявишь, что сенаторов заставят дать клятву соблюдать новый закон.

– И ты уверен, что именно Бибула ты видел с Милоном?

– Это был Бибул.

– А другой человек? Он так и не открыл своего лица?

– Ни разу, хозяин. Но что-то в его голосе показалось мне знакомым.

– Хм, – Цезарь задумчиво потер подбородок. – Вот это поворот. Есть несколько человек, которых я считаю способными нанять кого-нибудь убить меня, но Бибул не из их числа. У него нет вкуса к таким делам. Мне казалось, он похож на Катона: пустые угрозы и высокие принципы. А теперь оказывается, что в нем таится еще и жестокость. Интересно, кто подговорил его на это?

В дверь постучали, и в комнату вошел Флакк. Он удивился, увидев раны и ушибы на теле Марка.

– В чем дело? – спросил Цезарь.

– Публий Клодий в атрии, хозяин. Он говорит, что ты посылал за ним.

Это было первое, что сделал Цезарь, когда Марк возвратился вскоре после рассвета.

– Правильно. Проводи его.

– Ты хочешь принять его в кабинете, хозяин?

– Нет. Проводи его сюда.

Флакк оглядел кухню, кивнул и неодобрительно сказал:

– Как пожелаешь, хозяин.

Он попятился назад и почти тут же возвратился с Клодием. Молодой аристократ пожал руки Цезарю и уж потом обратил внимание на Марка:

– Так-так, шпион вернулся. Причем слишком быстро. Насколько я понимаю, твоя миссия не увенчалась успехом.

Не успел Марк открыть рот, как вмешался Цезарь:

– Совсем наоборот. Молодой Марк узнал очень многое, прежде чем его раскрыли и он был вынужден бежать. Теперь мы подробно знаем планы врага.

– О-о? – Клодий внимательно посмотрел на Марка. – Очевидно, в тебе есть что-то, кроме того, что видит глаз, молодой гладиатор. Ты выполнил работу взрослого мужчины. Поздравляю тебя.

Марк почувствовал, как его переполняет гордость, и благодарно склонил голову.

Клодий повернулся к Цезарю:

– Так что же они замышляют?

Цезарь кратко рассказал о заговоре. Клодий обдумал услышанное и выразил свое мнение:

– Ясно, что ты не можешь посещать сенат, если убийца где-то рядом. Придется отложить принятие поправки до тех пор, пока мы не ликвидируем опасность. Мне всегда казалось, что это уж слишком – настаивать, чтобы сенат дал клятву никогда не отменять закон о земле. Ты знаешь, как они обижаются, когда в руках одного человека сосредоточивается слишком много власти.

– А ты можешь вообразить, насколько я обидчив в отношении политиков, опускающихся до уровня убийства? В частности, моего убийства, – резко возразил Цезарь.

– Да уж, – усмехнулся Клодий. – Так как ты намерен поступить?

– Я не покажу им, что боюсь. Это только придаст им уверенности. Поэтому все будет как обычно. Я пойду в сенат и изложу сенаторам свою поправку.

Фест перестал вычищать грязь и песок из порезов Марка:

– Нет, хозяин. Зачем подставлять себя под нож убийцы? Ты не должен рисковать.