Улика на память
Шрифт:
– То есть?
– А ты подумай, Дим. Почему он постоянно попадается тебе на глаза? Когда следят профессионалы, они превращаются в невидимок. Идешь себе, и знать не знаешь, что за тобой слежка. А этот мелькает и даже не пытается быть незамеченным.
– На что ты намекаешь?
– Он действует не один – у них команда.
– Тебя заносит, – сказал я.
– Никуда меня не заносит. Мы собираемся ждать, пока за Димкой увяжется мужик в сером свитере, а его возьмут и заменят кем-нибудь
– Ага. Димон такая важная шишка, что на него открыли охоту и бандиты и спецслужбы. Кругом шпионы, никому нельзя доверять. Видишь деда с тележкой? Из их компании. И парень в бейсболке – шпион.
– Как хотите, – пожала плечами Люська. – Потом не говорите, что я вас не предупреждала. Стойте! Димка, та тетка слишком пристально на тебя смотрит. Глеб, я не преувеличиваю. И физиономия толстяка мне не нравится.
– Подозрительно как-то сегодня на набережной, – усмехнулся я. – Не пойти ли нам сразу в полицию.
Люська обиделась.
На протяжении недели мы вели наблюдение за Димоном. Утром шли за ним в школу, после уроков провожали домой. Вместе не тусили, Димон специально бесцельно шатался по району: то в книжный заскочит, то в пиццерию, в супермаркет, в обувную мастерскую, в интренет-кафе. Мужчину в сером свитере я больше не видел.
– Я была права, – сказала сегодня Люська на первой перемене. – Его заменили.
– Кем? Никто за Димоном не следил.
– Кроме нас, – хохотнула Алиса.
– Меня ходьба по району напрягает, – признался Димон. – Предлагаю забить на мужика.
– Ты что, Димка?
– Ну, следил он за мной, а теперь перестал. Все отлично.
– А вдруг, Дим?
– Увижу ещё раз, сам к нему подойду, спрошу в лоб, чего надо.
– Пару дней мы все-таки за тобой походим, – я хлопнул Димона по плечу. – На всякий пожарный.
…После шестого урока меня позвала в учительскую наша классуха – Нина Владимировна.
– Глеб, есть разговор.
– А отложить его нельзя? Нина Владимировна, мне бежать надо.
– Успеешь.
– Подождите, я тогда Алисе позвоню, предупрежу, что задержусь.
– Алиса уже в учительской, – улыбнулась Нина Владимировна.
– Вот как?! Хм… – я был удивлен.
В учительской кроме Алисы была наша завучиха Клара Степановна по кличке Штангенциркуль. Злющая баба, старая дева, срывающая своё зло на нас и учителях. Сейчас Штангенциркуль сидела за столом, склонившись над журналом. Алиса, сжавшись, сидела в кресле.
Когда мы с Ниной Владимировной зашли в учительскую, завучиха, не поднимая головы, сказала:
– Нина Владимировна, я не вижу на своем столе вашу объяснительную.
Нина Владимировна подошла к столу, выдвинула верхний ящик, достала лист бумаги, молча протянув его завучихе. Та, хмыкнув, начала читать.
– Детский сад, честное слово.
– Младший сын жаловался с утра на плохое самочувствие. Поднялась небольшая температура, пришлось вызывать врача.
– Насколько мне известно, у вас есть муж, и мама ваша вроде вместе с вами живет.
– Муж уходит на работу в семь часов, мама сейчас в санатории.
– Как складно у вас получается, – улыбалась завучиха. – С кем вы оставили ребенка?
– Договорилась с соседкой.
– К чему такие жертвы? Могли бы остаться дома, в школе есть, кем вас заменить.
– Что она хочет от Нины? – шепотом спросила у меня Алиса.
– От Нины ничего. Она хочет подпитаться энергией, чтобы лучше себя чувствовать. Энергетическая вампирша.
– Вашу объяснительную я отдам директору, – сказала Штангенциркуль.
– Как вам угодно.
Спокойствие Нины Владимировны начало выбешивать завучиху. Она-то добивалась совсем другой реакции, хотела принизить, оскорбить, заставить почувствовать себя раздавленной, но Нина Владимировна на провокации не поддавалась. Завучиха вышла из себя.
– Сколько раз я говорила, если с вашими детьми постоянно что-то случается, стоит подумать о смене профессии. У одного болит голова, у второго живот, третий простыл, в результате страдает школа. Вы опаздываете, договариваетесь за моей спиной с учителями о замене, часто сидите на больничном. Нужен нам такой учитель? Сомневаюсь.
– Клара Степановна…
– Что Клара Степановна? Зачем мне эти ваши филькины грамоты, – завучиха швырнула объяснительную на пол. – Написать можно, что угодно – бумага стерпит. Успеваемость по вашему предмету среди старшеклассников упала, что касается вашего класса, – Штангенциркуль метнула злобный взгляд на меня. – Одни сплошные жалобы. А тут живот, простуда, муж, семья… Мне нет дела до ваших семейных проблем, для меня первостепенное значение имеет учебный процесс.
– Ещё бы, – хмыкнул я.
Штангенциркуль резко повернулась в мою сторону.
– Что ты сказал, Озеров?
– Ничего. Просто считаю, вы придираетесь к Нине Владимировне.
– Глеб, подождите меня с Алисой в коридоре.
Мы пошли к выходу.
– Озеров, ты слишком много себе позволяешь. Имей в виду, выпускной класс на носу, от нас тебе потребуется характеристика, а что в ней будет написано, напрямую зависит от тебя. Запомни это.
В коридоре я саданул кулаком по стене.
– Стерва!
– Глеб, успокойся.