Улисс
Шрифт:
– Se el yilo nebrakada femininum! Amor me solo! Sanktus! Amen [1033] .
Кто это написал? Заговоры и заклинания блаженнейшего аббата Питера Саланки, обнародованные для всех истинно верующих. Не хуже, чем заговоры любого другого аббата, чем бормотанье Иоахима. Спустись, плешивец, не то мы будем прясть твою шерсть.
– Ты что тут делаешь, Стивен?
Дилли, высокие плечики и заношенное платьице.
Закрой– ка живее книгу. Чтоб не увидела.
1033
Маленькие
– А ты что делаешь? – сказал Стивен.
Лицо Стюарта, бесподобного Чарльза, обрамленное гладкими прядями [1034] .
Горевшее румянцем, когда, сидя у огня, она в него подбрасывала старые башмаки. Я ей рассказывал о Париже. Любила подольше поваляться в постели, укрывшись старым тряпьем, без конца теребя свой браслетик под золото, подарок Дэна Келли. Nebrakada femininum.
– Что это у тебя? – спросил Стивен.
– На другом лотке купила за пенни, – сказала Дилли с нервным смешком. – Она годится на что-нибудь?
1034
Лицо Стюарта, бесподобного Чарльза – Карл I Стюарт (1600-1649, прав. 1625-1649).
Говорят у нее мои глаза. Таким вот и видит меня взор прочих? Живым, смелым и отчужденным. Тень моего ума.
Он взял у нее из рук книгу с оторванной обложкой. Шарденаль, французский язык для начинающих.
– Зачем ты это купила? – спросил он. – Учиться по-французски?
Она кивнула, покраснев и сжав плотно губы.
Не показывай удивления. Вполне естественно.
– Держи, – сказал Стивен. – Годится, почему ж нет. Смотри, чтобы Мэгги ее не унесла у тебя в заклад. Я так думаю, мои книги туда все ушли.
– Часть из них, – ответила Дилли. – Нам пришлось.
Ведь она тонет. Жагала. Спасти ее. Жагала. Все против нас. Она утопит и меня с собой, глаза и волосы. Гладкие кольца волос-водорослей обвивают меня, мое сердце, душу. Горькая зеленая смерть.
Мы.
Жагала сраму. Сраму жагала.
Нищета! Нищета!
– Ба, Саймон! – сказал отец Каули. – Как делишки?
– Вижу старину Боба, – произнес, останавливаясь, мистер Дедал.
Они обменялись звучным рукопожатием возле магазина «Редди и Дочь». Отец Каули, сложив ладонь лодочкой, мелкими движениями пригладил усы [1035] .
1035
Отец Коули… пригладил усы – откуда следует, что он – бывший священник, расстрига; священники не могли носить усов.
– Ну, что хорошенького? – спросил мистер Дедал.
– Да небогато, – отвечал отец Каули. – В дом свой, Саймон, не попаду, два субъекта у входа караулят, чтоб было право войти.
– Как мило, – отозвался мистер Дедал. – А кто это постарался?
– Да так, – сказал отец Каули. – Некий процентщик из числа наших знакомых.
– Тот, что спина крюком? – спросил мистер Дедал.
– Он самый, Саймон, – отвечал отец Каули. – Рувим из колена Рувимова. Я тут как раз поджидаю Бена Долларда. Он должен пойти к Длинному Джону да замолвить за меня словечко, чтобы он убрал этих
В смутной надежде он кинул взгляд туда и сюда по набережной. Его крупный кадык заметно выдавался на шее.
– Знаю, знаю, – сказал, кивая, мистер Дедал. – Старый сердяга Бен!
Вечно старается для кого-нибудь. Погодите-ка!
Он нацепил пенсне и на секунду всмотрелся в направлении чугунного моста.
– Подходит! – возвестил он. – Явился собственнозадно, прости Господи.
Старомодная шляпа и просторная синяя визитка Бена Долларда над мешковатыми брюками на всех парах двигались через набережную от чугунного моста. Он приближался к ним рысцой, рьяно почесывая у себя под фалдами.
Мистер Дедал приветствовал его появление:
– Держите-ка мне вот этого в дурацких штанах.
– Ну-ну, давайте, – отозвался Бен Доллард.
Мистер Дедал с холодным презрением оглядел Бена Долларда с головы до ног. Затем, кивая на него отцу Каули, он язвительно процедил:
– Какой удачный наряд для летнего дня, не правда ли?
– Что-что? – прорычал свирепо Бен Доллард. – Да разрази вас гром, я на своем веку столько сносил костюмов, сколько вам и во сне не снилось.
Стоя рядом, он лучезарно улыбался им и своему пространному одеянию, с которого мистер Дедал сбивал там и сям пушинки, приговаривая:
– Нет, что ни говори, Бен, это сшито на мужчину в расцвете сил.
– Да провалиться тому еврею, который сшил это, – отозвался Бен Доллард.
– Слава богу, ему еще не заплачено.
– А как поживает ваш basso profondo, Бенджамин? – спросил отец Каули.
Кэшел Бойл О'Коннор Фицморис Тисделл Фаррелл, омоноклив глаз, что-то невнятно бормоча, прошагал мимо клуба на Килдер-стрит.
Бен Доллард нахмурил брови и, сделав вдруг рот как у певца, издал низкую ноту.
– О-о! – прогудел он.
– Вот это класс! – заметил мистер Дедал, одобрительно кивнув.
– Ну, как? – вопросил Бен Доллард. – Не заржавел пока? А?
Он обернулся поочередно к обоим.
– Подходяще, – сказал отец Каули и тоже кивнул.
Преподобный Хью К.Лав шел от бывшего здания капитула аббатства святой Марии, мимо спиртоочистительного завода Джеймса и Чарльза Кеннеди, в сторону Фолсела [1036] , что за скотопрогонным бродом, и воображению его рисовались целые сонмы Джералдайнов, один другого осанистей и отважней.
1036
Фолсел – здание заседаний дублинского муниципалитета.
Бен Доллард, грузно кренясь в сторону магазинных витрин, увлекал их вперед, весело жестикулируя пальцами.
– Пойдемте-ка вместе со мной в полицию, – говорил он. – Я вам хочу показать, какого красавчика Рок недавно зачислил в приставы. Нечто среднее между вождем зулусов и Джеком Потрошителем. Стоит взглянуть, уверяю вас.
Пойдемте. Я только что встретил случайно Джона Генри Ментона в Бодеге [1037] , и это мне дорого обойдется, если я не… Погодите малость… Наше дело верное, Боб, можете мне поверить.
1037
Бодега – трактир винокомпании Бодега.