Ультиматум Борна (др. перевод)
Шрифт:
– Почему вы идете на это?
– Ваша слепота поражает меня, мистер Огилви... Естественно, за определенную цену... Вы развернули в Европе великолепную деятельность. Механизм работает как часы, если рычаги управления будут в наших руках, мы сможем извлечь значительную выгоду...
– О... Бог... мой, – едва смог выдавить глава «Медузы», не сводя глаз с генерального консула.
– Разве у вас есть выбор, советник?.. Пойдем, надо торопиться. Надо подготовить кое-что. К счастью, еще довольно рано.
Часы
– У нас новости, – заявил он и прибавил: – Определенного характера.
– Что-нибудь связанное с фирмой Огилви? – спросил Холланд.
– Точно; – ответил Кэссет и положил на стол несколько фотографий. – Мы получили их по факсу час назад из аэропорта Кеннеди. Поверь мне, это были тяжелые шестьдесят минут...
– Из аэропорта? – Холланд сосредоточенно разглядывал фотографии. На них были запечатлены люди, проходившие таможенный досмотр в одном из залов аэропорта. На всех фотографиях красным карандашом была обведена голова одного и того же человека. – Кто эти люди?
– Пассажиры рейса «Аэрофлота» в Москву. Служба безопасности отслеживает всех граждан США, которые летают этими рейсами.
– Ну? И кто здесь отмечен?
– Огилви собственной персоной.
– Что?!
– Он сел на двухчасовой беспосадочный рейс... Хотя и не должен был...
– Не понял?
– Три человека звонили ему на работу и получали один и тот же ответ: его нет, он в Лондоне, отель «Дорчестер». А нам известно, что это не так. Тем не менее администратор «Дорчестера» подтвердил, что на имя Огилви забронирован номер и поэтому они принимают сообщения для него.
– И все же я не понимаю, Чарли...
– Это дымовая завеса, подготовленная в спешке. Во-первых, с чего это богач Огилви полетит рейсом «Аэрофлота», если он может воспользоваться рейсом «Конкорда» в Париж и оттуда рейсом «Эр Франс» в Москву? Во-вторых, почему его секретарь заявляет, что Огилви летит в Лондон, хотя на самом деле он отправился в Москву?
– Почему «Аэрофлотом» – ясно, – заявил Холланд. – Это – государственная компания, поэтому он находится под защитой Советов. Суета с Лондоном и «Дорчестером» также понятна. Он запутывает следы... Бог мой, вся эта чечетка рассчитана на нас!
– Ты попал в яблочко, шеф. Так вот, Валентине, покопавшись в компьютерной рухляди в наших подвалах, выяснил следующее... Миссис Огилви с двумя несовершеннолетними детьми отправилась рейсом «Роял эйр Марок» до Марракеша с пересадкой в Касабланке.
– До Марракеша?.. «Эйр Марок» – Марокко, Марракеш. Послушай! В компьютерных распечатках регистрации в отеле «Мейфлауэр», с которыми нас заставил поработать Конклин, мелькало имя женщины. Он связал ее с «Медузой», она тоже была в Марракеше.
– У тебя прекрасная память, Питер. Женщина, о которой ты говоришь, и жена Огилви в начале семидесятых жили в одной комнате в Беннингтоне. Добрые старые фамилии – их отпрыски стремятся держаться поближе друг к другу
– Чарли, черт подери, что происходит?!
– А вот что: кто-то предупредил Огилви, и вся семейка смылась. Если я не ошибаюсь, и если удастся разобраться в финансовых отчетах, мы увидим, что из Нью-Йорка неизвестно куда утекли миллионы долларов.
– И что дальше?
– Думаю, «Медуза» обосновалась в Москве, господин директор.
Глава 34
Луис Дефацио с трудом вылез из такси на бульваре Массены. Его сопровождал кузен Марио из Ларчмонта, штат Нью-Йорк, – крупный мускулистый мужчина. Они стояли перед входом в ресторан, на витрине которого сверкала красная надпись: «Тетразини».
– Это здесь, – сказал Луис. – Они ждут нас в отдельном кабинете.
– Уже довольно поздно. – Марио взглянул на свои часы. – По местному времени сейчас почти полночь.
– Нестрашно, подождут.
– Ты не сказал, как их зовут, Лу. Как к ним обращаться?
– Тебе это не нужно, – ответил Дефацио, направляясь к дверям ресторана. – Никаких имен... Все, что от тебя требуется, это быть вежливым... Понимаешь, что я имею в виду?
– Мог бы об этом и не говорить, Лу, – запротестовал Марио. – Только объясни, при чем тут вежливость?
– Пойми, он дипломат высокого ранга, – объяснил саро supremo, взглянув на своего спутника, человека, который едва не убил в Манассасе Джейсона Борна. – Он работает на Рим и вращается в самых высоких кругах, но у него есть прямая связь с патронами на Сицилии. И он, и его жена – птицы высокого полета... Их работа высоко ценится. Ты меня понимаешь?
– И да и нет, – признался Марио. – Если он занимает такое высокое положение, почему он согласился пасти наши мишени? Ему это вроде не по рангу?
– Потому что он вхож туда, куда нашим pagliacci [128] и близко не подойти, понимаешь? Я дал знать нашим людям в Нью-Йорке, кто наши клиенты, особенно один из них, capisce? Наши шефы и в Манхэттене, и в поместьях к югу от Палермо пользуются особым языком, понимаешь?.. Все сводится к простой формуле: «Сделай» или «Не делай».
128
Паяцы (ит.).
– Кажется, понимаю, Лу. Мы должны показать уважение.
– Уважение – да, мой добрый кузен, но не слабость, capisce? Никакой беспомощности! Пускай все знают, что этой операцией от начала до конца руководил Лу Дефацио. Понял?
– В таком случае, может, мне отправиться домой к Энджи и детям? – засмеялся Марио.
– Что?.. Заткнись, cugino! Деньги, которые ты заработаешь, обеспечат ренту всему твоему выводку.
– Их всего пятеро, Лу...
– Идем. Запомни, уважение уважением, но мы не пойдем ни на какие дерьмовые штучки.