Ультиматум (сборник)
Шрифт:
— И вы очень богаты. А потому хотите, чтобы мы продлили вашу жизнь. Вам известно, что нам всем вынесен смертный приговор. Для одних он приводится в исполнение раньше, для других — позже. Хирурги Провала не могут спасти всех. Число страждущих, что взывают о помощи, бесконечно, Олфайри. Скажите мне, почему спасать надо именно вас?
Олфайри охватил гнев. Но он не дал воли эмоциям.
— Я — человеческое существо, у меня жена, дети. Недостаточно убедительная причина, а? Я так богат, что могу заплатить за лечение любую цену. Не важно? Разумеется, нет. Хорошо, давайте так. Я —
Олфайри вгляделся в зеленоватое лицо инопланетянина.
— Технология, позволившая Земле впервые войти в Провал, разработана моей компанией. Энергетические установки — мои. Я построил их. Я не хвалюсь. Я говорю правду.
— Вы говорите, что на этом вы заработали много денег.
— Нет, черт побери! Я говорю, что создал то, чего не существовало раньше, нечто полезное, важное не только для Земли, но и для других миров, встречающихся здесь. И мой созидательный заряд не иссяк. У меня есть новые идеи. Мне нужно еще десять лет, а у меня не осталось и десяти месяцев. Можете вы взять на себя ответственность, обрекая меня на смерть? Можете вы позволить выбросить все то, что еще есть во мне? Можете?
Звук его механического голоса стих. Олфайри оперся на поручень. Маленькие золотистые глаза в узких щелочках бесстрастно рассматривали его.
— Скоро мы объявим вам наше решение, — после долгого молчания сказал Вуор.
Стены лаборатории потемнели. Олфайри мерял шагами маленькую комнату. Предчувствие поражения отдавало горечью, но почему-то он не злился на то, что проиграл. Волнения остались позади. Они позволят ему умереть. Они скажут, что он выполнил свой долг — создал компанию. Все это очень прискорбно, но они должны учитывать нужды более молодых, мечты которых еще не воплотились в реальность.
Ожидая смертного приговора, Олфайри думал о том, как проведет последние месяцы жизни. Естественно, он будет работать до самого конца. Сначала проект теплоснабжения Шпицбергена, да, это первоочередная задача, а потом…
Стены опять стали прозрачными. Вуор вернулся.
— Олфайри, мы направляем вас на Хиннеранг, где вам удалят опухоль и восстановят поврежденные ткани. Но за это придется заплатить.
— Сколько угодно. Триллион лир.
— Не деньгами, — ответил Вуор. — Работой. Пусть ваша гениальность послужит нам на пользу.
— Скажите мне, как!
— Вам известно, что сотрудниками Пересадочной станции являются представители пятидесяти цивилизаций. В настоящее время среди нас нет землянина. Скоро на станции появится вакансия. Заполните ее. Проявите здесь ваш организаторский талант. Проведите среди нас пять лет. Потом вы сможете вернуться домой.
Олфайри задумался. Ему не хотелось терять целых пять лет. Слишком многое связывало его с Землей и, останься он на Пересадочной станции, кто взял бы за себя управление его компаниями?
Тут Олфайри осознал безрассудность своих мыслей. Вуор предлагал ему двадцать, тридцать, пятьдесят лет
Бесконечное число миров встречалось в Провале, как и в любой точке пространства — времени. Однако только Провал позволял осуществить переход из одного мира в другой, благодаря имеющимся там механизмам. Паутина туннелей мгновенного перемещения пронизывала структуру пространства. А Пересадочная станция являлась ее центром. Тот, кому удавалось убедить диспетчеров в том, что он имеет право на транспортацию, оказывался на нужной ему планете.
Бесконечность есть бесконечность. Туннели могут удовлетворить любую потребность. Но для практических целей лишь две — три дюжины планет представляли собой какой-либо интерес, так как их связывали общие цели и пути развития.
На одной из них умелые хирурги могли излечивать пораженное раком горло. Со временем методику операции передали бы на Землю в обмен на что-то не менее ценное, но Олфайри не мог ждать. Он заплатил назначенную цену, и диспетчеры Пересадочной станции отправили его на Хиннеранг.
И снова Олфайри не почувствовал, как черная дыра поглотила его. Франко любил новые впечатления, и ему казалось несправедливым, что человека сжимают до нулевого объема и бесконечной плотности, а он ничего не ощущает. Вновь для Олфайри создали умирающую звезду, и туннель черной дыры вынес его в лабораторию на Хиннеранге.
Там, по крайней мере, Олфайри видел, что находится на другой планете. Красноватый оттенок дневного света, четыре луны в ночном небе, сила тяжести в два раза меньше, чем на Земле. Казалось, он может подпрыгнуть и сорвать с неба один из четырех плывущих по нему сияющих шаров.
Хиннерангийцы, невысокие угловатые существа с красновато-коричневой кожей и волокноподобными пальцами, раздваивающимися в каждом сочленении так, что на конце образовывался пушистый венчик из тоненьких щупалец, говорили низкими глухими голосами, а их язык напоминал Олфайри наречие басков. Однако маленькие приборчики сразу переводили непонятные звукосочетания на язык Данте. Переводные устройства произвели на Олфайри гораздо большее впечатление, чем сам Провал.
— Сначала мы избавим вас от боли, — сказал хирург.
— Блокируете мои болевые центры? — спросил Олфайри. — Перережете нервные пучки?
Ему показалось, что хирурга позабавили его вопросы.
— В нервной системе человека нет болевых центров. Есть лишь рецепторы, которые принимают и классифицируют нервные импульсы, поступающие от различных органов. А затем реагируют в соответствии с модальностью полученного сигнала. Боль — всего лишь обозначение определенной группы импульсов, не всегда неприятных. Мы изменим контрольный орган, принимающий эти импульсы так, что они не будут ассоциироваться с болью. Вся информация по-прежнему будет поступать в мозг. Но вы перестанете чувствовать боль.