Ультра: Марс
Шрифт:
Парис сильно прибавил в росте за последние годы: сейчас он где-то метр семьдесят пять, весит примерно семьдесят кило, волосы ещё отрастил, они у него как у меня, каштановые и слегка вьющиеся. Ещё глаза у него карие, но некоторое время в детстве он носил линзы для коррекции зрения, цвет которых постоянно менял по собственному желанию. Дорогие штуки, конечно, зато он не был вынужден носить очки, как это делал батя.
Морда лица у него смазливая, он всегда нравился девчонкам, которые его крутились вокруг него, а также был не особо любим парнями, которые считали,
Если бы не война, проучились мы с Парисом положенное время и всё шло бы совсем по-другому, но увы, я получил звание и диплом по ускоренной программе, он сам, как юный гений, прямо сейчас формально получает образование в МГУ, параллельно работая на полную ставку в НИИ.
— М-м-м, зашибись... — отхлебнул Парис кофе из белой кофейной кружки с надписью «Не надо ъуъсукаблять ситуацию».
Он посмотрел на кружку каким-то замутнённым взглядом:
— Жаль, что кофе нельзя заменить сон...
— Ты что-то говорил про документацию, — напомнил я ему.
— А, ага, — тряхнул головой Парис. — Короче, первоначально мы собирались собрать на мощностях НИИ марсианскую версию УБР 445-2 «Гермес-2», на котором вы с Прасковьей уже хорошо навострились скакать по полям и лугам, холмам, горам и пескам...
Он завис ненадолго, видимо, представив картину, как мы с Прасковьей со взвизгами «Уи-и-и-и-и», скачем на «Гермесе-2» по зелёным лужайкам.
— Ты бы поспал, брат, — побеспокоился я. — А то на ходу уже отключаешься.
— Через шесть часов у меня сон, — покачал головой Парис. — Я на вас-то могу уделить всего девятнадцать минут, поэтому слушайте дальше.
— Окей, — кивнула Прасковья.
— Первоначально мы собирались заюзать все производства нашего НИИ, чтобы собрать адаптированный под условия Марса УБР 445-2 «Гермес-2», но тут ты, Гектор, смешал нам все карты своим проектом. Там же, сука, девятьсот девятнадцать патентов внутри!
— Девятьсот двадцать один, — поправил я его.
— Не-не, ассистенты проверяли, девятьсот девятнадцать патентов, инфа 100%, — отмахнулся Парис.
— Пусть проверяют лучше, — покачал я головой.
Суо фигни не скажет, если говорит, что есть девятьсот двадцать одно непатентованное решение, значит так оно и есть.
— Ладно, посмотрим, — не стал заострять внимание Парис. — Короче, техкарты есть, силами нашего коллектива и на наших мощностях мы сможем создать этот агрегат, я, сука, даже знать не хочу, где ты его достал, но наш проект будет отличной наглядной демонстрацией потенциала этой машины в полевых условиях, причём крайне агрессивных для любого вида техники.
Когда я работал с Парисом над имитацией мира, в котором время идёт существенно быстрее, он уже видел ранние прототипы данного изделия, только сложно представить, что они развились в нечто наподобие того, что я передал ему на днях. Реально, нужно с головой углубиться в документацию, чтобы заметить общие черты. Это уже не примитивные технологии, а высшая инженерная наука, базирующаяся на сложнейшей технической базе, адаптированной
— Думаешь, армейцы заинтересуются? — спросил я с затаённой надеждой.
— Вряд ли, — покачал головой Парис. — В прошлом году — да, однозначно, а сейчас — нет, не думаю.
— Почему? — недоуменно и несколько разочарованно спросил я.
— Из-за грядущего преобразования эко... короче, из-за грядущих изменений такие нерациональные виды войск типа УБР потеряют своё былое значение. Не спорю, штуки хорошие, но задачи, для которых они предназначены, на поле боя ими не выполняются, так как доктрину применения требуется пересмотреть. Ты сам хоть раз во время войны задействовал полный цикл алгоритмов действия? Вот то-то и оно! В войсках используют УДАРНЫЕ РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНЫЕ БОТЫ в качестве главного штурмового элемента, для масштабного прорыва обороны в лоб, для загона сил противника в котлы и так далее, но не по прямому назначению. Промышленные мощности, которые в скором времени освободятся у государства, будут использованы на нечто более рациональное, на то, над чем мы сейчас корпим днями и ночами. И это... секретная информация.
— Да не очень-то и хотелось узнать, — процедила Прасковья надменно. — Так ты сказал очень много, но ничего не объяснил.
— УБР-1-1 «Астрей», как мы назвали этот агрегатище, — вновь заговорил Парис. — Будет построен на наших мощностях. Переделывать его не надо, так как он, какого-то хрена, предусматривает боевые действия хоть в условиях открытого космоса. Забацаем один из самых лучших материалов, поднимем его одним куском на орбиту, присоединим к челноку, где в этот момент будете сидеть вы двое, а затем отправим в сторону Марса, где вы его полноценно используете.
— Я так и не поняла, что мы будем там делать, — приподняла руку Прасковья.
— Наши колонисты нуждаются в защите, которую государство сейчас не может предоставить, ибо грядущие потрясения откладывать никак нельзя, — сообщил нам Парис. — Совет псевдо-ИИ склонен считать, что американцы строят не столько колонизационный корабль, а сколько боевой корабль для обеспечения доминирования над красной планетой, при этом населённый партией колонистов. То есть по правилам они играть не хотят, а мы тоже не будем.
— Нам придётся мочить их в марсианских условиях? — уточнил я на всякий случай. — Есть вероятность, что можно будет урегулировать миром?
— Маловероятно, — скептически хмыкнул Парис. — Они пойдут на всё, что угодно, лишь бы не позволить нам слишком крепко закрепиться на Марсе. И на масштабный вооружённый конфликт в марсианских условиях в том числе. А ещё есть частники, которые в ближайшие лет пять начнут слать свои кораблики, это тоже придаёт ситуации оттенок пикантности. Они ведь летят покорять необузданную планету, где два больших игрока вот-вот начнут грызню. Если здесь, на Земле, взвод солдат не стоит ничего, то там, на Марсе, даже пять вооружённых гражданских специалистов определённая сила, с которой стоит считаться. А теперь представь, что там будет не имеющий аналогов УБР «Астрей»?!