Ультра: Марс
Шрифт:
Расконсервация УБР заняла у нас десять минут. Псевдо-ИИ пробудился, проверил все системы и доложил о готовности принять экипаж.
— Сколько до Маринера? — спросил я мысленно.
— Сегодня никуда идти не нужно, — хмыкнула Суо. — Лучше пообщайтесь с марсианами, они, кстати, уже выехали к вам на марсоходе.
Да, мы на самом Северном полюсе Марса. За бортом температура –95°C, но тут бывает гораздо холоднее. Зато с водой нет абсолютно никаких проблем, пусть и посадку осуществить крайне геморройно. Из дополнительных плюсов также
Садились мы, разумеется, не в самом эпицентре снежной шапки Марса, а на краю, тут недалеко находится «нормальная» местность, с песком, камнями и прочими радостями, которыми богата эта планета.
Мы взошли на борт «Астрея» и заняли привычные места, я сел на кресло первого пилота, а Прасковья в кресло второго.
Боевая рубка располагалась в самом сердце машины и соперничала в защищённости только с двигательным отсеком, где покоился ядерный реактор, на пониженных мощностях функционировавший весь наш полёт сюда.
Псевдо-ИИ корабля отделил грузовой модуль и раскрыл его, выпуская «Астрея».
УБР встал на всех «лапы», передние из которых являлись комбинированными манипуляторами, а затем, повинуясь моей воле, начал движение в сторону уже зафиксированного марсохода.
Бортовой псевдо-ИИ опознал его как марсоход «Есенин», тип 3Г. Вооружения никакого на нём быть не должно, но сканеры показали, что на крыше его оборудовали люк и установили некую пусковую установку, а также импровизированную пушку.
Просто так сугубо мирный марсоход так переделывать не будет, а это значит, что у них уже не старое-доброе мирное сосуществование с американцами.
=Попытка установить связь по радиоканалу=
Это бортовой псевдо-ИИ зафиксировал облучение корпуса машины направленными радиоволнами.
=Идентификация=
=Машина марсианской экспедиции Российской Федерации=
То есть это точно «Есенин» 3Г, а не нечто маскирующееся под него.
— Неизвестный объект, назовитесь, — раздалось из динамиков моих наушников.
— Это Клевец-5, — представился я. — С кем разговариваю?
— Наши? — напряжённо спросила Прасковья, держа руки на консоли управления орудийными системами.
— Мы — разведывательный отряд марсианской экспедиции Российской Федерации, — сообщил мне неизвестный. — Какое государство представляете, Клевец-5?
Киргизскую республику, блин... Тут только два государства можно представлять, это же Марс, блин...
— Российская Федерация, — ответил я. — Передаю пакет идентификационных сигнатур.
— Эм... — раздалось из динамиков. — Наша машина не оборудована устройством для считывания подобных данных, поэтому прошу передать пакет на следующей частоте...
Неизвестный надиктовал нам цифры, бортовой псевдо-ИИ обработал их и по моему разрешению отправил ПИС, то есть пакет идентификационных
— Мы получили ответ, — сообщил мне неизвестный. — Двигайтесь за нами.
— Скажите вашим, чтобы прислали свои сигнатуры, — потребовал я.
Доверяй, но проверяй. Я ещё не завёл на Марсе новых друзей, которым можно вот так просто доверять.
Спустя несколько секунд прилетел пакет данных, который бортовой псевдо-ИИ обработал ещё быстрее. 100% совпадение.
— Добро, — произнёс я в микрофон.
Марсоход развернулся на месте и поехал по своим следам обратно.
=Зафиксировано беспилотное летательное средство над зоной посадки=
Это сообщение от псевдо-ИИ ещё недавно космического корабля.
— Вы беспилотники не запускали? — спросил я по радиосвязи.
— Никак нет, — ответил неизвестный.
— Ясно, — сказал я и переключился на управление зенитной системой корабля.
Беспилотник был довольно крупным, с небольшими двигателями, благодаря которым он висел на высоте около четырёх километров. Навёл на него орудие и дал залп из пятнадцати снарядов. Плотность атмосферы Марса существенно ниже, чем у Земли, поэтому снаряды летят быстрее, дольше держатся на траектории, что существенно облегчает работу модулю автоматического наведения. Небольшие вспышки на обшивке дрона, затем он ломается пополам и осыпается вниз.
Мы двигались по следам марсохода, который развил скорость семьдесят километров в час.
«Астрей» мог разогнаться до ста двадцати на ровной поверхности или на трассе, а вот по всяким оврагам и холмам спокойно перемещался где-то со скоростью сорок-пятьдесят километров в час.
За час и двадцать минут мы достигли искусственного купола, под которым и находилась колония.
— Заводите машину в ворота, — сказал неизвестный.
В основании купола разъехались ворота, мы прошли внутрь, после чего заехал марсоход.
Не, реальной угрозы, даже если колония внезапно захвачена людьми, идентифицирующими себя как ниндзя-американцы, местные военные мощности не представляют. Весь замут в том, что «Астрей» — это машина, не имеющая аналогов в мире. И пусть США никогда не развивалась в направлении конструирования и совершенствования УБР, которые не вписывались в их военную доктрину, «Астрей» на порядок опережал всё, что было придумано и изготовлено даже у нас.
Годы работы вычислительных мощностей воплотились в виде ультимативной мощности боевой машины, которая предусматривает также использование в условиях Марса. На Венере, конечно, «Астрею» крышка, но там любой машине крышка. Давление в девяносто три раза выше, чем на Земле, температура в среднем 467 °C, полно сернистого газа, который из-за высочайшего давления представляет собой не газ в классическом смысле этого слова, а невообразимый сверхкритический флюид, то есть одновременно газ и жидкость. Всё это пагубно скажется на любом механизме, высаженном на Венеру.