Ультра

RedDetonator

Ремонт — 11,4 — Вы знакомы с тем, как правильно пользоваться основными ремонтными инструментами на базовом уровне. Бонус: на 11,4 % увеличивается точность применения ремонтных инструментов.#

Да, я изрядно подкачался, стал выше, тяжелее и злее. Заколебало, конечно, что устаёшь к концу дня как собака, но всё идёт на пользу. Когда все спят, я невольно качаюсь, хе-хе.

Как я оказался посреди полутемного ангара в окружении сокурсников, перед грудой металлолома, являвшегося когда-то УБР-43-12 “Харон”?

Теория на занятиях закончилась внезапно, начались практические занятия, стреляли на стрельбище так, что кто-то из однокурсников даже блевал от запаха пороха.

ФИЗО становились жёстче,

а для меня были небольшими подвигами, так как нормативы мне никто не понижал. Роботы полностью игнорировали наличие на мне "Нехвы" и требовали выполнения норматива как положено. Естественно, что я вылетел из первой группы, вернувшись к остальным.

— Вы думаете, откуда здесь "Харон"? — с усмешкой в голосе спросил робот-капитан. — Эта штука прилетела к нам из степей Монголии, выполнив свою боевую функцию до конца. Знаете боевую функцию "Харона"?

УБР-43-12 “Харон” — ударный бот разведки, потихоньку списывается, но всё ещё стоит на вооружении ряда стран СНГ. Первый шагающий бот массой свыше тридцати тонн, официально принятый на вооружение. Фактическая боевая масса — сорок пять тонн. Бронирование следующее: лоб корпуса — триста миллиметров композитной брони, под углом от нормали в пятьдесят градусов, борт корпуса — сто пятьдесят миллиметров композитной брони, с шестьюдесятью градусами наклона, а корма — сто миллиметров такой же брони. Крышка корпуса — сто миллиметров, а днище — сто двадцать пять, причем днище у “Похарона” трапециевидное, почти V-образное. По пересеченной местности он развивает сорок километров в час, что для многоножки довольно-таки много. В войсках его прозвали “Похарон”, так как он обладает сотней термобарических ракет “Гусар-Т”, превращающих атакуемую площадь в лунный пейзаж. Уцелеет на этой площади мало что, в основном бронетехника противника, да и то далеко не вся. Танки, например, точно уцелеют, но на этот случай у “Похарона” есть двадцать турелей, снаряженных как противопехотными, так и противотанковыми средствами. А если попадётся кто-то сверхбронированный, то в кормовой части “Похарона” имеется две шахты для противотанковых ракет “Антиква-2”, которые против современных танков не особо актуальны, но и “Похарон”, спешу заметить, тоже потихоньку списывают.

Внутри очень тесно, есть место только для одного оператора и то, хорошего в этом месте мало — экраны, пульт управления, да эргономичное кресло. Влезет не каждый, поэтому жирок на боках очень противопоказан.

Зато механизм экстренного покидания бота продуман — выплёвывает вместе с креслом вниз, прямо под “ноги” бота.

Софт “Похарона” искусственным интеллектом, даже псевдо, язык не повернется назвать. Он туповатый, но в рамках выполнения своих функций справляется нормально — рассчитать оптимальный маршрут, убить всех, кто попадётся по пути, занять грамотную оборону, использовать боеприпасы максимально эффективно и взорваться в конце. Но всё это выполняется при непосредственном взаимодействии с оператором. Без оператора… Нет, “Похарон” не сложит лапки под себя, а инициирует процедуру самоподрыва. Для этого внутри заложено пять тонн взрывчатого вещества, которые, в совокупности с неизрасходованными боеприпасами и топливом, взрывается с мощностью двадцать-тридцать тонн в тротиловом эквиваленте.

Может показаться, что это глупо — ездить на бочке с порохом, но многочисленные практические испытания показали, что оператор умирает гораздо раньше, чем достигается тот уровень повреждений, который способен вызвать детонацию заряда для самоподрыва.

Также следует упомянуть главный секрет высокой выживаемости “Похарона” — комплекс активной защиты “Сцилла-2А”, повышающий выживание любой техники, на которую установлен, примерно раз в десять. Первый час боя, против адекватного количества противников, “Сцилла” обеспечивает 100 %

отражение направленных на цель снарядов и ракет. Сейчас это далеко не так, ибо техника развивается семимильными шагами, Вторая холодная война, как-никак.

“Похарон” — лошадка, одним словом, рабочая. Но уже старая, заменяемая на УБР 445-1 “Гермес”, уже именуемый в войсках не иначе как “Герпес”. За что? Без понятия. Вроде как бот получился хороший — скорость в два раза выше, бронирование на уровне, вооружение самое новейшее, даже есть несколько совсем уж секретных штук, про которые никто и не слышал почти ничего. Такое себе прозвание получилось…

— Курсанты! — продолжил робот. — Не слышу ответа! Хотя, дьявол с ним! Имейте в виду, дело сугубо добровольное, заставлять никого не буду. Но если возьметесь, то назад дороги нет. В случае провала задания, санкции будут жесточайшие, вплоть до отчисления. Особенно это тебя касается, курсант Мизамидис. У тебя уже есть один серьезный залёт, второго тебе не простят. Ну так?

А, хрен с ним. Подпишусь.

— Я берусь. — принял я решение.

— Вот здесь подписывай. — протянул мне планшет капитан РМ-754.

— А какой график работы? — уточнил я, перед тем как подписать.

— Освобождение от занятий, поэтому торчать будете здесь, хоть с ночевой. — ответил робот. — Но от нарядов никто не освобождает, поэтому учитывайте. Кто-то ещё?

— Я в игре. — ответил Сёма Чехов.

— Меня запишите. — решила Марина.

Мы с ней в одной группе, поэтому видимся довольно часто. Причем недавно группы перетасовали и получилось, что теперь она в нашей с Артёмом и Арманом компашке.

— Я тоже. — произнес Артём.

— Эх… — Арман вышел и взял планшет на подпись.

Помимо нашей компашки и Сёмы Чехова, из группы подписались ещё трое: Саня Атанов, Алевтина Сидоркина, а также Лев Панов.

— Инструментарием пользоваться учить не буду, сами разберетесь. — потёр металлические руки друг об друга РМ-754. — Всё, приступайте!

Я, в уме прикидывая объем предстоящих работ, подошел к остову. Остов “Похарона” представлял из себя относительно целый каркас, изготовленный из прочнейшего композитного сплава. Совсем полностью заложенный функционал “Похарон” не выполнял, иначе о восстановлении подорванной пятью тоннами взрывчатки машины речи бы и не заводилось, но стреляли в него очень хорошо.

— Каркас целый, Гектор. — сообщила Суо. — Микроповреждения металла конструкции можно считать незначительными и пренебречь ими, так как на эксплуатации это не скажется. Знаешь, с чего лучше начать?

— Даже не подозреваю. — честно подумал я.

— Первым делом, начни рисовать чертёж ходовой части. — сказала на это Суо. — Ходовая, как таковая, сейчас отсутствует и я не вижу, как можно использовать уцелевшее. Понадобится около двух тонн железа, ста килограмм вольфрама и по десять килограмм никеля, кобальта, титана, молибдена, около трёх тонн кремния, две сотни килограмм бериллия, такое же количество алюминия, меди, ванадия, хрома. И, к сожалению, понадобится ниобий. Всё это нужно для полноценного воссоздания сплава, из которого состоит “Харон”. Кстати, забавное название подобрали для машины, на которой кто-то когда-то пойдёт в бой.

— И где мне достать эту периодическую таблицу? — мысленно вопросил я.

— К счастью, большая часть необходимого есть в картриджах имеющихся 3D-принтеров. — порадовала меня Суо. — Но с ниобием придётся заморочиться.

— Он совсем обязателен? — уточнил я.

— Без ниобия характеристики сплава упадут на восемь процентов, а долговечность узлов ухудшится примерно в два с половиной раза. — ответила мне Суо, поморщившись. — Он присутствует в сплаве абсолютно точно не просто так.

— Но даже я знаю, что большая часть изотопов ниобия радиоактивна. — заметил я.