ULTRAмарин
Шрифт:
– Ты ждешь чуда?
Она ответила:
– Конечно, жду!..
Она ждала, что придет какой-нибудь миллионер и даст ей на чай много денег. Хариков не хотел ее расстраивать – денег он ей, понятно, не даст, но радость телесного общения решил подарить просто так, бескорыстно. Как сказал великий Лившиц, «делиться надо!».
Если бы не стринги, вылезающие из Марийкиных брюк шестидесятого размера, он бы и раньше это сделал, но когда она приседала записывать заказ, мини-трусы выстреливали на спину, как его рогатка в детстве.
Он реально боялся, что она
Напряжение нарастало. Хариков выпил еще, залил зенки водкой, чтобы потушить в глазах пожар от предполагаемого соития двух светил.
Все испортил сосед по гаражу – приперся в самый неподходящий момент, увидел его и подсел поговорить о вечном и немного выпить.
Он работал на космос испытателем, намекал, что на его устройствах перелетало много космонавтов, из них даже три женщины. После 91-го года он по пьянке признался, что испытывает космические туалеты, многоразово гадил и в «Союзе», и на станции «Мир». Платили ему неплохо, кормили разнообразно, во время запусков он часто стоял в ЦУПе во время прямых включений с орбитой.
Однажды чуть не обосрался, когда его система дала сбой в международном полете. Какой-то космонавт сел орлом на его испытанный опытный образец и сломал его в безвоздушном пространстве. Пока его не починили, экипаж ходил в открытый космос, потом внеплановым рейсом привезли прокладку, и все встало на свои места. Полет оплатил космический турист, от которого скрыли истинную цель его полета.
Сначала Хариков соседа уважал, а потом, после развала великой страны и пьяного признания, перестал, но от стола не отогнал, разрешил как специалисту поприсутствовать – вдруг понадобится консультация, все-таки спец какой-никакой.
Налил соседу рюмку и спросил, чтобы тот недаром пил:
– Вот американцы на Марсе воду нашли, а вы?
Сосед выпил и стал объяснять тупому и пьяному Харикову нашу космическую доктрину:
– Марс – хуйня, мы на Фобос полетим, но это закрытая информация.
Хариков не знал, где находится Фобос, и спорить не стал.
Сосед увидел, что водки больше нет, продавать государственные секреты перестал и попросил у Харикова пятьдесят рублей на дорогу.
Хариков дал, но подумал: «Какой, на хуй, Фобос, если у вас на автобус даже нет?..»
Хариков посмотрел на часы и ужаснулся – сосед своей космической одиссеей сорвал ему наблюдение за затмением, он не увидел ни хера, пропустил свое последнее затмение, как последний лох.
Он поплелся домой, пьяный и расстроенный, – планов громадье рухнуло, все-таки мудак этот мэр, раз в двадцать пять лет бывает, а тучи разогнать в падлу. Вот воду отключать каждый год – это мы завсегда.
Астроном-любитель пришел домой и заснул в одежде.
Проснулся в три часа – голова горит, воды хочется. Пошел на кухню, воду дали, холодную. «Есть положительная динамика в реформе
Испив воды, он вернулся в комнату и услышал, как кто-то противно пикает. Думал, жена храпит новым звуком в соседней комнате, но оказалось, пришло сообщение от коллеги.
Тот писал, что получил маляву из Гренландии, договорились, что до следующего затмения можно жить спокойно, их больше щемить не будут. Биржа в Гонконге отреагировала мгновенно, кто-то неплохо нажил денег, как всегда, а Хариков, как всегда, не оказался в нужном месте в нужное время.
Потом он долго засыпал, считал баранов, потом перешел на чебурашек и, только досчитав до 13 567-го чебурашки, заснул с улыбкой.
Его 13 567-й стал первым. Он шел по птичьему гнезду пекинского олимпийского стадиона в огненно-красном костюме, сзади плелись какие-то люди в косоворотках и белых тапочках. Он оказался талисманом.
Коуч-лайф (тренер жизни), или Контактер со слабыми мира сего
После затмения с Хариковым произошли необратимые процессы – он стал другим, потерял интерес к женщинам и систематической работе.
К врачам обращаться не стал, не верил, что остались не предавшие клятву Гиппократа.
Вспомнил коллегу, у которого жена в сговоре с врачом отобрала квартиру, обвинив в заражении нехорошей болезнью неполовым путем. Врач получил чаевые, жена квартиру, коллега стал жить в офисе, иногда утром его могли застать в туалете плещущимся в раковине – он любил умываться в женском, там ему казалось теплее.
Жена Харикова настаивала на стационарном лечении, но он боялся, что под наркозом изымут органы. На работу тоже забил – стыдно стало работать на подлецов капиталистов, обкрадывающих собственный народ. «Уйду в малый бизнес, – решил он. – И от жены тоже, пока не замордовала окончательно».
Он стал давать объявления, что он тренер жизни, дар у него открылся в кафе возле метро «Полежаевская».
У тетки на улице Куусинена, куда он переехал от справедливого гнева жены, было хорошо, тихо, спокойно, парк рядом и много гречневой крупы, консервов и варенья. Тетка жила на даче, и два месяца и две тысячи у.е. у него были в запасе, чтобы начать новую жизнь. Как-то он вышел поближе к народу, к метро, сел в кафе и принялся выпивать помаленьку, изучая нравы мегаполиса.
В центр он не ездил, решил адаптировать себя на подступах к Садовому кольцу.
Так он сидел и смотрел себе в тарелку. Подошел мужик и попросил разрешения присесть рядом. Остальные столы были заняты, и Хариков скрепя сердце разрешил, показалось, что мужик не бомж и не мошенник, не отравит и насекомыми не наградит.
Пока он не выпил двести, сидели молча, а потом мужик, заикаясь и дрожа, стал выливать на Харикова всю свою нелепую жизнь с подробностями, датами, названиями и именами неведомых ему людей и муниципальных образований. Он втянул Харикова в воронку омута своей жизни, и тот едва не утонул в деталях и подробностях.