Улялаевщина
Шрифт:
А тут-степуга, ветра, "они"- божембй,
Какая неуютная наша Россия.
Но смазчик крикнул: "Эй вы там, а ну-кася!
Скоро расстрел-то? А то до утра
Надо б еще перестукать буксы
Да подвинтить кой-где буфера".
Смазчик! Здорово! Сердце пружит
Всем стало весело, вкусно и тесно.
Есть ребята, с которыми жить
И погибать бывает чудесно...
Но Улялаев, обжимая ребра
Вороной лошади, щурил за Чаган1;
Потом
Махнул хвостом и тронулся: "Добре".
___________
1 Чаган - приток Урала.
К вечеру с белым флагом смазчик,
Наш Б. Боев и спекулянт
Шли через мост на казачьи поля
И хором молились: "Господи, аще.."
Хотя каждой Думе отпущен талант спать,
Но тут неудобно: исключительные дни
Дело в следующем: для них
Прибыл неожиданно угольный транспорт,
Но так же неожиданно появилась банда,
Которая заняла чаганский мост
Она пропустила бы, если бы дан бы
Куш эдак золотых в сто.
Что ж? Делать нечего - карманы, таращась,
Заплакали царенками в кожаный мешок,
И опять с белой тряпочкой, ожидая шок,
Поджимая коленки, ступало "Аще".
Улялаев сунул мешок за пояс,
На тендере в уголь загруз кочегар
И четкой чечеткой через Чаган,
Вкрадчиво накачивая, закачал поезд.
Шарики, пузырики, бульбочки паров,
Маховики и кривошипы
Покрыли путь, и в сифонном шипе
Состав влетел на перрон.
Еще кикались о воздух голубые яйца,
Еще тормоз и колеса тянули "51",
Но теплухи в бабах распахнулись - И...
Черные от сажи айда улялайцы.
Дым пальнул музыкальным гамом,
Пулеметы поливали. Конница в облет.
Тройки, воздух пеня ногами,
Жжеными копытами шипели об лед.
Дюймовка разразилась - и над городом гром-бух!
Сабли турецкой луны ясней,
Срубленные пальцы ощупывали снег,
Головы прыгали, дымясь, как бомбы.
Лужами мерзла лиловая кровь,
Оползая на снегу географической картой.
Весело скакал и звенел погром.
К вечеру стихло. Второе марта.
У здания театра афиша: борцы,
Водевиль "Вот так муж" с участием Ауэр,
А над ним на казацкой пике траур
Череп и скрещенные берцы.
Там штаб. Двери ударятся.
Выклик: Ермак, Байгузин, Коньков,
И, паром дымясь, всю ночь ординарцы
Пускали своих мохнатых коньков.
И вот из тьмы гундосый квак,
Желтый фонарь, голубая шина
И плавно подкатывается машина
С маркой на кузове: "Бенц-Москва".
И
Шам Махорин в шобачьей шубе
Подбирает шкелет, и бандит трегубый
Из кузова прыгает чубом на лоб.
За ним багровеющий "Мерседес"
С цилиндром кареты, лоснящимся нагло,
И лихой казачина с шашкой наголо
Купэ раскрывает: "Пожалуйте-здесь".
Дальше пошла вереница саней
И всюду под саблей быстроглазой и голой
Шинель николаевская, красный околыш,
Тонкая поддевка, песцовый снег.
И пока партер расцветал в нарядах,
Где щурился князь, моргал иерей
Часовые грозили в удвоенных нарядах
Пулеметами с галлерей.
Занавес вздул свои облака.
И в путанице декораций и падуг,
Где громкой краской капал плакат;
"Собственность - кража". "Анархия - порядок",
Из-за черного бархата, где череп и кости,
Из папахного гнездовья бандитских вождей
В шашке, винтовке, нагане и кольте
Вышел теоретик анархизма Штейн.
Щегольская романовка, на ногах бурки,
Каких, однако, не носят на востоке,
Торжественное "Я" отвращенных буркул
И от лапок пенснэ отеки.
"Граждане! Россия страна хлебороба.
Из них теперь 70% таких,
У которых при лошадности своя корова,
Своя десятинка, свои катки.
Значит в России средний крестьянин
Есть статистически "средний человек".
Какой же нам смысл в двуглавой главе?
Куда ж нас буржуй и партиец тянут?
В довоенное время 70 дворянств,
Считая Прибалтику, Крым и Польшу,
Обладали землею вчетверо большей,
Чем 100000000 крестьян. Это раз.
Что ж они делали? Дабы не хлопотать,
Сдавали кому придется под ренту.
Приблизительно 72%
Этой земли захватил капитал.
А у буржуя табак не окурок
Выписав разные "Люкс" или "Дукс",
Он по натянутой батрацкой шкуре
Отбарабанивал прибавочный продукт.
Далее, в силу поддержки властья
Аграрных культур, мельораций и прочего
Он разорял уже мелких крестьян
И также делал из них рабочих.
Но этого мало: русская рожь
Начинает искать заграничные рынки,
А там, как известно, народец прыткий
И над биржей так и зудит мошкарой.
Ну, тут конкуренция, ажиотаж,
Гусиный шаг на военный затылок
И пожалуйте бриться: Афонька наш
Удобряет землю в братских могилах.
Однако русский мужик-середняк,