Ульяна: от судьбы уйдешь. Часть 1. Западня
Шрифт:
– Ну, что, шестерка, накапал на меня бате? – Игорь вылез из автомобиля и шел навстречу, покручивая брелок с ключами и жуя жвачку.
Матвей хотел пройти молча, но парень явно нарывался на драку и толкнул плечом.
– Полегче на поворотах, дятел! – с вызовом произнес Игорь.
Все еще оставалась слабая надежда на то, что удастся разойтись без кулаков, поэтому водитель ничего не ответил и пошел к машине. Характер у него был не взрывной, он мог долго сносить обиду, но стоило последней капле переполнить чашу терпения, как ставил обидчика на место таким образом, что у того повторной мысли об оскорблении не возникало.
– Зассал? – развернул его к себе лицом заносчивый парень.
Матвей не хотел лишний раз волновать мать и появляться перед ней в побитом виде, поэтому сделал над собой усилие и предпринял последнюю попытку уйти. Ему хотелось поскорее сесть в машину и оказаться дома. Зинаида Андреевна знала, что сын может появиться в любой момент, поэтому у нее всегда было наготове для него что-нибудь вкусненькое. От мысли об этом потеплело на душе, и он решил во что бы то ни стало не идти на поводу у Игоря. Однако следующая выходка вывела его из себя.
– Эй, ты, кусок дерьма, кому говорю, стой!
С этими словами парень пнул его ногой в зад.
– Как ты меня достал, гаденыш! – не выдержал Матвей.
Он размахнулся, чтобы нанести удар, но Игорь успел увернуться.
– Наконец-то! Ну, ты и тормоз! – оскалился он, довольный тем, что нарвался-таки на желаемую реакцию.
Ответный удар Панова не заставил себя долго ждать, но и он сработал вхолостую. На крыльце ресторана появилась Анжела, а за ней следом вышел Георгий Павлович.
– Что вы тут устроили! – возмутился он.
– Все путем! Чего ты суетишься? – Игорь был разочарован появлением отца.
Ночной алкоголь еще не успел из него выветриться и требовал приключений, поэтому перед тем, как приступить к ежедневной рутине, хотелось устроить небольшой кипиш. Поединок с водителем помог бы взбодриться, но его так неожиданно прервали, а парень только вошел во вкус.
– Матвей, поезжай, – Георгий Павлович посмотрел на шофера, тот кивнул в ответ и уехал. – А ты, Игорь, следуй за мной!
– Слушаюсь, ваше высочество!
– Не паясничай!
Поведение Панова старшего говорило о том, что он недоволен случившимся, в то время как младшего происходящее явно позабавило.
Глава 9
Настроение с утра у Георгия Павловича было неопределенное. Каждый раз он просыпался примерно с одной и той же мыслью: «Что приготовил для него грядущий день?» Разговор с водителем о сыне оптимизма не придал. С раннего детства родители учили его быть порядочным человеком, уважать старших, отвечать за свои поступки, стараться быть справедливым во всем. Именно эти наставления и были всегда его ориентирами в жизни. Мужчина искренне недоумевал, почему Игорь всего этого не понимает и ведет себя в точности до наоборот.
Чувство негодования, недовольства и безысходности было выражено в его степенной походке. Он уже потерял веру в то, что сын когда-нибудь изменится, это ощущение угнетало и капля за каплей убивало день за днем.
Молодой человек, напротив, ощущал себя довольно свободно. Он вальяжно подошел к одному из четырех стульев для посетителей, нехотя рухнул на него и зевнул, изображая скуку и демонстрируя нежелание слушать очередное нравоучение
– Нет нужды спрашивать у тебя, кто зачинщик, и так ясно, что это ты, – произнес обвинительным тоном Георгий Павлович.
– Ну, раз тебе и так все известно, то что я тут делаю? Пойду, пожалуй, а то уже желудок сводит, надо бы что-нибудь в него закинуть, – Игорь встал со стула.
– Сядь! – рявкнул отец. – Успеешь еще набить свое брюхо!
– Ладно, ладно, не кипятись, – сын опустился обратно.
– Ты ведешь себя недопустимо!
– Ну, началось, – вздохнул Игорь и снова попытался подняться. – Я все-таки пойду.
– Ты не двинешься с места, пока не выслушаешь все, что я собираюсь сказать! – надавив на надплечье, Георгий Павлович силой заставил его вернуться на стул.
– Мне известно наперед все, что ты можешь мне предъявить. Когда ты уже перестанешь читать мораль?
– Когда ты прекратишь вести себя как полный кретин!
– Так, переходим к оскорблениям.
– Ты сейчас и не такое услышишь! Разговор только начался.
– Что ж, если тебе так необходима эта формальность, – пожал плечами Игорь.
Георгий Павлович смотрел на сына и не мог понять, как тот милый малыш, которого он двадцать лет назад держал на руках, мог превратиться в такого циника. Хотя, если поразмыслить, уже в три года стали появляться нехорошие задатки, но тогда он не придавал этому особого значения, списывая все на возраст. Казалось, что со временем это пройдет, сын сам все поймет, но с годами поведение Игоря становилось только хуже. Он подумал о том, что слишком много времени проводил на работе и непозволительно мало посвящал семье. Жена мирилась с этим, она понимала, как это важно для него, а сын нуждался в отце. Он упустил этот момент, и теперь вдруг ощутил себя ненужным. Дежурных наставлений о том, что взрослых надо уважать и слабых не обижать, явно недостаточно. Сын больше не радуется встречам с ним, а тяготится ими, он не предлагает вместе провести время, куда-нибудь сходить, заняться общим делом, у него давно уже своя жизнь, в которой есть место для кого угодно, только не для родителей. Жена всегда была мягкой и во многом ему потакала, но нельзя обвинять ее в этом, так как муж вообще практически отстранился от процесса воспитания.
Пока шел от крыльца ресторана до своего кабинета Георгий Павлович заготовил целую тираду, так хотелось отчитать Игоря за его выходки, а теперь пыл угас, ему на смену пришло ощущение собственной вины, и ругаться с сыном расхотелось.
– Тебе надо пересмотреть свое отношение к жизни, – начал отец.
– Зачем? Меня и так все вполне устраивает, – перебил его Игорь.
– Ежедневные пьянки не лучшим образом скажутся на твоем здоровье и многочисленные связи с женщинами тоже до добра не доведут, нет в этом ничего хорошего. Неужели ты сам этого не понимаешь?
– Ну, не скажи! Очень даже хорошо, и мне, и женщинам.
– С тобой просто невозможно говорить серьезно!
– Почему же? Вот на днях сказал одной путане, что хочу на луну слетать. А она мне: «Ты серьезно?» Отвечаю: «Конечно!» Так что, как видишь, могу и серьезно пообщаться.
– Ты невыносим! И с каждым днем становишься только хуже!
– Уж, какой есть.
– Жениться тебе надо!
– Опять старая песня! Мне еще только двадцать три – гуляй да гуляй, а ты «жениться»! Куда спешить? Успеется.