Улыбка Афродиты
Шрифт:
– Не знаю, что он там предполагал. Знаю лишь одно: если у меня когда-нибудь будут дети, я сделаю все возможное, чтобы всегда оставаться рядом с ними.
– Когда твой отец был жив, я старалась не стоять между вами, – печально улыбнулась Ирэн. – Когда ты был моложе, я боялась, что, если встану между вами, ты навсегда возненавидишь меня.
Вероятно, она была права. Я действительно любил ее во многом из-за того, что она всегда оставалась нейтральной.
– Иногда я сомневаюсь в том, правильно ли поступала. Возможно, если бы я вела себя более активно, ты не злился бы на него столь сильно.
– Господи,
– Знаю, – тяжело вздохнула Ирэн. – И он всегда жалел об этом. Я могу сказать только одно, Роберт. Твой отец любил тебя. Он повторял это много раз. Ты должен простить его. Не ради него. Его уже нет. Сделай это ради себя.
Несколько гостей вышли на террасу. Я пошел к Феонасу и Алекс, которые все еще разговаривали, но собственные мысли так захватили меня, что я не смог включиться в их разговор. Увидев, что Ирэн ушла на кухню одна, Феонас извинился, но, прежде чем он успел уйти, я вспомнил о вырезках, найденных в кабинете отца, и спросил его об убитом человеке.
– Ах да. Турист.
– Значит, вы его опознали?
– Боюсь, что нет. Но водитель такси, который вез его от парома до монастыря Кафарон, сказал, что он говорил с иностранным акцентом.
Алекс с недоумением слушала наш разговор, поэтому я объяснил ей, о чем идет речь.
– Пожалуйста, не беспокойтесь, – сказал Феонас. – Итака очень безопасна. На моей памяти такое преступление происходит здесь впервые. Однажды один житель убил своего соседа – поспорили о земле, – но ничего подобного больше не случалось. К сожалению, даже сюда просачиваются нежелательные визитеры. По-моему, убийца уже давно скрылся с острова.
– А почему вы думаете, что убийца не местный?
– Это маловероятно. Мотивом преступления, похоже, стало ограбление, поскольку мы не нашли ни бумажника, ни документов. Нам также известно, что в тот день этот человек посетил монастырь, а единственным транспортом, который приезжал в Кафарон, был туристский автобус с пассажирами, прибывшими межостровным паромом. Многие из них – молодые люди из разных стран, путешествующие по островам. Останавливаются на ночь в дешевых номерах или спят на берегу. Много студентов, что всегда хорошо. Но бывают и нежелательные элементы – те, кто торгует наркотиками и ворует пожитки других туристов. Нам удалось установить личности некоторых пассажиров того автобуса, но о большинстве мы так ничего и не знаем. – Феонас пожал плечами. – Боюсь, что это преступление так и останется нераскрытым.
– Но если это преступление совершил «дикий» турист, почему им заинтересовался мой отец? – удивился я.
– Не знаю, – ответил Феонас. – А теперь, если вы меня извините…
Когда он ушел, мы с Алекс вышли в сад. У меня из головы никак не шел убитый турист. Также я размышлял о разговоре с Ирэн.
– Думаю, нам уже вполне можно уйти, – сказал я Алекс. – Хотите, пойдем где-нибудь посидим?
– Хорошо бы. Только не в Вафи, если вы не против.
Сначала я удивился, но потом догадался, что ей, наверное, не хочется встречаться с Димитри. Я сказал, что Ирэн рекомендовала мне посетить одно местечко. Мы сели в джип и поехали в деревню Перахори, расположенную у подножия горы в паре миль отсюда. Мы зашли в маленькую таверну. На сваях
Жена хозяина принесла вино и закуски.
– Если захотите еще, покричите, ладно? – улыбнулась она и ушла, оставив нас вдвоем.
– Посмотрите на этот вид, – заметила Алекс. – Иногда мне трудно представить, что придется вернуться в Лондон.
– Интересно, заметили бы вы этот вид, если бы жили здесь? – поинтересовался я. – Когда все привычно, люди перестают замечать виды. И будет ли вас привлекать эта простая еда? – Я показал на хлеб и салат, щедро политый оливковым маслом.
– Не знаю, – задумчиво ответила Алекс.
– Вы бы все это узнали, если бы ваш приятель не бросил вас.
– Наверное, да.
До меня долетал аромат ее духов, и мне снова вспомнилось, как я целовал ее – жесткий, удивленный ответ, а затем, на пару мгновений, мягкая податливость ее губ.
– Можно вас спросить? – сказал я. – Что вы сейчас чувствуете к Димитри?
– Сейчас?
– После вчерашнего вечера.
– Не знаю, – задумавшись на мгновение, ответила она.
– Но что-то же вы чувствуете? Между нами?
– Да, что-то чувствую. – Алекс сосредоточенно старалась разобраться в своих чувствах. – Сначала я думала, что это из-за ночи, когда вы вытащили меня из залива. Мне казалось, что это происшествие объясняет возникшие во мне чувства. Я спрашивала себя, могло ли быть иначе. Ведь я была влюблена в Димитри.
– Была?
– Я больше ни в чем не уверена. – Алекс как-то беспомощно махнула рукой. – Я даже не предполагала, что способна влюбиться, а потом – разлюбить. – Она замолчала: и так уже было сказано слишком много. – А как вы? Вы вроде говорили, что у вас кто-то был в Англии.
– Правда. Но у нас не сложились отношения.
– Я не покажусь вам слишком любопытной, если спрошу почему?
Я попытался подобрать слова, чтобы понятнее объяснить, что произошло:
– Алисия – так зовут ту женщину – сделала кое-что такое… В общем, я не могу ей больше доверять. После этого…
– Простите. А затем вы приехали сюда и узнали, что ваш отец умер. Вероятно, мы оба немного уязвимы в данный момент.
– Я не уверен, что это как-то влияет на ход событий, – возразил я. – Просто все происходит само собой.
– Возможно, – согласилась она.
Какое-то время мы сидели молча. Нам было легко и уютно. Затем Алекс заговорила о своей бабушке. Она сказала, что думала об услышанном от Ирэн и о решении, которое Юлия приняла в конце.
– По-вашему, она правильно поступила, пойдя с ним? – спросила Алекс.
– Не знаю. Наверное, лучше сначала послушать, что произошло потом.
– А если ничего больше не было? Если это был конец?
– Вряд ли, – возразил я. – Последствия есть всегда. Не представляю, как можно судить о действиях, не зная, что они повлекли за собой.
– Но поставьте себя на ее место, – настаивала Алекс. – Юлия не могла знать, каковы будут последствия. Этого никто не знает.
– Да, но можно принять решение, опираясь на жизненный опыт.
– И какое решение приняли бы вы?