Улыбка Диллинджера. ФБР с Гувером и без него

Чернер Юрий

«Повсюду возникали самостоятельно, а частично и по заданию крупных бизнес-картелей преступные объединения и «рэкетирские» группы для взимания с мелких предпринимателей мзды за «охрану» их от гангстеров. Преступность приобретала все более организованные формы, приспосабливаясь к той ситуации, в которой находилась…»

О какой стране это написано? О США?

Но вернемся к «большим бандитам».

Колосимо блестяще подготовился к борьбе против «сухого закона», и уже 16 января 1920 года быстро сколоченная им организация приступила к делу. Он имел по всей стране своих людей, которые изготовляли запретные напитки, и торговали ими из-под полы. Во главе первой в США организации подпольной торговли спиртным стоял сам Бриллиантовый Джим. Но другие гангстерские группы тоже хотели погреть руки на этом бизнесе; они, естественно, вступили

в конкурентную борьбу с чикагской «монополией». В июне Колосимо был убит соперничающей бандой. В пышных похоронах гангстерского главаря приняли участие почти все видные лица Чикаго — депутаты, судьи и «отцы города», ведь Бриллиантовый Джим был с ними на короткой ноге. Его преемником, унаследовавшим также и эти полезные связи, стал Джонни Торрио, правой рукой которого был Аль-Капоне..

Способы обхода «сухого закона» были самые разнообразные. Процветал нелегальный импорт спиртного. Особенно большие партии ввозились из Канады, они беспрепятственно поступали через границу трехмильной зоны, где «бутлегеры» перегружали опьяняющую жидкость — вино, пиво, виски, шампанское и дешевую водку, — на свои быстроходные баркасы. Контрабандисты делали отличный бизнес, «рентабельность» составляла от 400 до 2000 процентов, и полиции лишь изредка удавалось задержать лодку «бутлегеров». Но Джонни Торрио и Аль-Капоне стремились избежать даже малейшего риска, и поэтому стали на несколько иной путь снабжения алкоголем. Они создали в Чикаго — на территории своей сферы влияния, — множество тайных водочных заводов и пивоварен, став, таким образом, независимыми от контрабанды алкоголем.

Однако подпольные предприятия не могли долго оставаться в тайне. «Дело» следовало усовершенствовать. И если при Бриллиантовом Джиме обычно подкупали чиновников городской администрации, полицию и юстицию, то теперь Аль-Капоне решил посадить на соответствующие посты непосредственно членов своей банды.

В 1924 году в Сисеро, пригороде Чикаго, насчитывавшем 70 тысяч жителей, происходили выборы мэра, и Аль-Капоне сумел добиться избрания на этот пост своего сообщника Джона Паттона. Начальник полиции тоже был из банды Торрио — Капоне, поскольку Скарфэйс проживал в Сисеро и сам решал, что должно происходить в «его» городе. В конечном счете, он же командовал внушительным отрядом из 700 человек, которые либо изготовляли и распространяли спиртные напитки, либо обеспечивали дела гангстерского треста в городском управлении. В Сисеро царила железная дисциплина. Тот, кто решался воспротивиться приказу босса, мог считать величайшим счастьем, если ему просто переломают ноги, потому что в большинстве случаев дело кончалось убийством.

ВЫСТРЕЛЫ ИЗ КАТАФАЛКА

Аль-Капоне исполнилось всего двадцать пять лет, когда состояние его достигло многомиллионных высот. Оно было нажито преступлениями, совершенными под защитой его друзей из полиции. Иначе такая жизнь была бы небезопасной.

К банде Торрио — Капоне принадлежал и некий О’Бэнион. Будучи недоволен причитавшейся ему долей прибыли, он откололся и стал действовать самостоятельно. Когда же он со своей бандой попытался распространить торговлю спиртным на священные владения Торрио и Аль-Капоне, судьба его была решена.

О’Бэнион руководил своим делом из цветочной лавки, которую он завел для маскировки. 10 ноября 1924 года он, как обычно, открывал свой магазин, когда к дверям его медленно подъехал автокатафалк. Из него неторопливо вышли трое джентльменов, державшиеся с достоинством, подобающим служащим такого учреждения, как похоронное бюро, и размеренными шагами вошли в помещение. «Вчера мы заказали венки, — сказал один из них, — и хотели бы забрать их». «Торговец цветами», всегда вооруженный и всегда начеку, на этот раз дал себя провести, и протянул руку, чтобы поздороваться. В тот же миг прогремели выстрелы, и О’Бэнион упал замертво.

Похороны его по своей пышности превосходили все виденное дотоле в Чикаго. Конная полиция охраняла бесконечную колонну скорбящих — 26 грузовых и 120 легковых автомашин, доверху заваленных цветами и венками. «Отцы города» выражали свое соболезнование, а сразу за гробом, стоившим 10 тысяч долларов, шла целая толпа. Среди 15 тысяч провожающих были и те двое, на совести которых была смерть О’Бэниона, — Торрио и Аль-Капоне.

Полицейское расследование, как и следовало ожидать, никаких результатов не дало. Но дело этим не кончилось,

ибо друзья О’Бэниона жаждали мести и попытались ее осуществить. Первое покушение на Аль-Капоне сорвалось, однако с тех пор гангстерского босса видели только в бронированном лимузине и в окружении телохранителей. Меньше повезло Торрио: во время покушения он получил несколько огнестрельных ран. Тогда он перенес свое местожительство и командный пункт в надежную полицейскую тюрьму, предварительно надлежащим образом обезопасив от непрошеных визитеров свою камеру, превращенную в роскошные апартаменты.

Поскольку банда О’Бэниона не отказалась от планов мести, Торрио спустя девять месяцев предпочел покинуть Чикаго и на несколько лет удалиться из США. Таким образом, в 1925 году Аль-Капоне стал единоличным властителем преступного мира Чикаго; согласно «кодексу чести» гангстеров, стычки гангов Аль Капоне и О’Бэниона продолжались. Аль-Капоне разыскал двух участников покушения на Торрио и приказал их убить. Но убийцы оказались плохими стрелками и промахнулись.

Соперники попытались предпринять ответный ход, чтобы окончательно сломить всесилие Аль-Капоне. Некто Вайс, стоявший теперь во главе банды О’Бэниона, подготовил эту акцию, словно военную операцию. Его люди на восьми броневиках ворвались в Сисеро, где оцепили отель, в котором находилась резиденция Скарфэйса. По команде Вайса гангстеры открыли огонь из всех стволов. В здание попало, по крайней мере, 600 пистолетных и пулеметных пуль. Было много раненых, но Аль-Капоне среди них не обнаружили, поскольку телохранители вовремя обеспечили его безопасность. Скарфэйс оплатил убытки, за его счет был отремонтирован отель, а врачи «заштопали» раненых. Полиции удалось схватить некоторых нападавших, но, когда им устроили очную ставку с Вайсом, все задержанные в один голос заявили, что видят его впервые. В отношении самих задержанных были даны показания, «свидетельствующие», что в момент налета они находились далеко от Сисеро. Как и обычно, в таких случаях, полиция расследование прекратила.

Но Вайс не унимался — его людям удалось похитить шофера Аль-Капоне. Его подвергли пыткам, чтобы узнать о новом местонахождении Скарфэйса, а когда и это не помогло, убили, бросив труп в колодец.

Когда труп обнаружили, Аль-Капоне сделал новый ход. Он предположил, что Вайс захочет присутствовать в качестве наблюдателя на предстоящем процессе против одного из его друзей, и не ошибся. Выходивший из здания суда Вайс оказался прекрасной мишенью для пулеметчиков Аль-Капоне. Самый неугомонный соперник «великого человека» чикагского «дна» был застрелен вместе со своим близким сообщником, а остальные люди Вайса получили такие тяжелые ранения, что надолго отошли от «большого бизнеса».

Таким же образом Аль-Капоне рассчитывал разделаться и с другой бандой, осмелившейся торговать алкоголем в его владениях. Но после этой новой кровавой стычки впервые был издан приказ об аресте Скарфэйса, осуществить который, однако, не удалось, поскольку главарь гангстеров скрылся.

Через три месяца он сам явился к властям.

— Я только что вернулся из путешествия и узнал об этом абсурдном подозрении. Просто чудовищно обвинять меня в преступлении по отношению к моим же собственным друзьям. Я ни в коем случае не примирюсь с этим бредом!

Этой угрозы и запоздалой явки в судебные органы оказалось достаточно для отмены приказа об аресте Аль-Капоне…

Затем 20 октября 1926 года в роскошном чикагском отеле «Шерман» состоялось любопытное совещание. Явиться на него было дозволено только видным лицам гангстерского мира, и все присутствовавшие, в том числе Аль-Капоне, придерживались заранее достигнутой договоренности. Он тоже пришел без оружия, а его 15 «горилл» — телохранителей остались дома. Кроме Скарфэйса, в конференц-зале сидели главари всех гангстерских банд, действовавших в районе Чикаго. И все были единодушны в том, что так дальше продолжаться не может. Под конец они в торжественной форме объявили амнистию всем тем гангстерам, которые еще стояли в списках «подлежащих» убийству. Никаких больше счетов за былые перестрелки и немедленное прекращение всех стычек между бандами. Единая линия поведения в отношении прессы и полиции и, наконец, разделение всей территории на сферы влияния, как это водится между трестами. Газеты широко оповестили об этом соглашении в отеле «Шерман», но полиция и юстиция не стали вмешиваться, заявив, что Аль-Капоне и другим джентльменам ничего уголовного не инкриминируется.