Она такая маленькая и пятнистаяКак перепелиное яйцо…Местами светлая, а где-то мглистая,Во мне свивается кольцом.Я кутаю её, как в вату,В обёртку своего тела —Это мои латы,Она в них давно прела,Билась, хотела на волю,Рыдала в моей грудиО том, что душно в неволеПо лабиринтам бродить,Дождить грехами смешными,Судить других свысока,Любить не тех, инымиПутями б рвануть в облака…Она тосковала хрупкая,Любила в куклы играть,Кричала: «Пусти меня, глупая,Пусти, я буду летать!»И я отпустила
бессильнаяСдержать ее, уберечь,Душа моя своекрыльнаяВвинтилась штопором в смерч,Ввинтилась, сверкнула молнией,Упала ослепшая вниз…Что же ты, моя родная? Что же ты?Поднимись!Но нет мне ответа более…Померкла и сжалась в ноль,Не надо ей больше воли иНе манит ничья юдоль.Я кутаю её, как в вату,В обёртку своего тела,Недужную, виноватуюЗа то, что она взлетела…
«На свете бывает так, когда уже поздно…»
На свете бывает так, когда уже поздно,Когда никому ничего не изменить,Когда догорают последним высветом звезды,И можешь осмелиться только и отпустить.Когда от сожжённой тетради остался лишь пепел,А мыслей сгоревших искорчился труп на полу,И ты уже новую форму ваяешь и лепишь,И новым кумирам сияешь и пишешь хвалу.Когда тебе новую страсть уж подали на блюде,Украсив для благости веточкой вялой петрушки,И вкус извращенный слюной в ожидании блудит,Мурашками тая, в лысеющей старой макушке.На свете бывает так, когда уже поздно,Когда никому ничего не изменить,И сколько б ни таяли в мире последние звезды,Но те, кто под ними, по-прежнему будут блудить.
«Зачем таинственной судьбою…»
Зачем таинственной судьбоюс тобой мы в мире сведены?Зачем злодейкою лихоюВ единый свет заплетены?Как стало больно безысходно,Когда единая душаТеперь настолько несвободна,Что без тебя ей не дышать?Когда стираются щербинки,А ты лишь матрица её,И две нецелых половинкиЛишь отражение твоё?
«Зона турбулентности земная…»
Зона турбулентности земная,Вихревой таинственный потокСвою мощь и силу набирает,По нему иду я как хмельная,А куда: на запад, на восток?Я иду: мечтая, сострадая,В мирозданье просто запятая,Но стихи свои в него вплетаю,Прорастая в вечность как цветок.
«Я вдохновения слегка перебрала…»
Я вдохновения слегка перебрала,И плохо сплю и постоянно грежу,Похоже, мне вселенная мала,Раз не смыкаются, ища чего-то, вежды.Иду по тонкой грани бытия:Ни здесь, ни там, а вроде где-то между,Сама себе и Бог, и судия —Дающий/отнимающий надежду.Пьяна своими мыслями, тобойИ той мечтой, что мне когда-то снилась,Какою-то незримой каббалойСознанье таинств песней мне явилось.Я вдохновением похмельна и пьяна,И суть вещей, их голоса я слышу,Неизреченных знаю именаИ лишь свою не отыскала нишу.
«Безнадёжной любви отдаваться взаймы…»
Безнадёжной любви отдаваться взаймы?Может, вовсе в ломбард отнесешь под залог?И тогда, взяв гроши из потёртой сумы,Охмелев, отмотаем уж как-нибудь срок!Безнадёжной любви отдаваться взаймы?Не рассчитывать дара мятежную горечь…На асфальте растоптанной корчится совесть,Что дорогою шла со своей Колымы…А в ломбарде сказали: «Потрёпана сильно,Безнадёжно потухла, протухла слегка,Припорошена пеплом, посыпана пылью,Сединою прибиты
стали оба виска…»Безнадёжной любви отдаваться взаймы?Что еще остаётся – в ломбарде не взяли —Говорят, что её мы до дыр истаскали,Так что нам не судьба доплестись до корчмы.Отдаёмся любви под залог друг у друга,Согревая мощами бессмертье костей,Где-то там за окном всё беснуется вьюга,Оттого, что на миг стало людям теплей…
Суицидология писателя
Дойдем до точки – одной из множествСреди таких же пустых ничтожеств,Среди трагедий, а может фарсовПод знаком жестких кровавых Марсов.Мелькают знаки суфлера в театре(В психушку б надо, иль к психиатру),Ничтожность строчки, безумье взглядаСтучатся в разум: оно вам надо?Иль сурдокашель птиц-рук безумен?Тебя разбудит постылый зуммер…Дойди до точки, не трусь, так надо!Плеснём цикуты – не ждать распада?
А звезды сбоку…
На небе млечность пути застыла,А звезды сбоку – не там ходила,Не тех любила, не так пылала…Прости, мне было тебя так мало!Прости, но может, уйду беспечнаВо мглу тумана, в её безмлечность.Меня так манит глухая бездна,Пути иные хочу я срезать…Разверзла пропасть пучины тризна,Соблазна лунность – моя отчизна,Моя двуликость и окаянствоИ масок жутких непостоянство…Прости, мне было тебя так мало,Пути иные я созерцала…И только шаг лишь, зовущий в пропасть,Попасть под смерчи, попасть под лопасть.На небе млечность пути застыла,А звезды сбоку… не там ходила…
Полис изувеченной тоски
Храмовые тоги загрязнилисьИ потеки крови на губах,И страницы требника лоснились,Истончась в неправедных руках.Что тебе мои словотворенья?Это только жрицы пьяный бред,Нет в тебе ни искры сожаленья:Вдруг остыл полуденный обед?Вдруг тебе не донесут полушку,А мечтаешь ты о золотом,И наполнив храмовую кружку,Дверь закроешь грязным сапогом.Будет день и будет пища, водка,Будет стылый и постыдный секс,И не протрезвевшая кокоткаБезусловный вызовет рефлекс.Что тебе мои больные бредни?Полис изувеченной тоскиБыл просрочен даже не намедни,Вместо он бумаги туалетнойБыл тобой разорван на куски.
Веточкой сакуры
Жасминовый чай с лепестками снежнымиПью торопливо глотками небрежными,Пью, наслаждаясь его обжиганиемТак же, как пью твоих глаз обещания —Нетерпеливо, взахлеб, трепетанием,Тела томлением и ожиданием,Веточкой сакуры к солнца лучуЯ прикоснуться губами хочу.
Ева
Я возрожденная вновь Ева —Томима искусом познанья,И обнаженность злую нерваПриму себе, как воздаяньеГрехов моих, твоих, потомков,Что, проклиная нас с котомкойПо миру Идут, словно жид,И черт им в спину ворожит.
«Не свастикой, но коловратом…»
Не свастикой, но коловратомПерерождений бесконечностьПрозревая,Ты постигаешь новою утратойСебя, свою невечность,Что пугаетНе смертностью, а новымВозрожденьем…Опять пути таинственные руны,Что рвут наискось толикиМгновений,Доводят смехом адским доБезумья…Пути к Валгалле – хохмаФаз смещенных,И тишина в ответ на все молитвы,Что обреченных лоховЗаманила…