Улыбка незнакомца

Соболевская Наталья

— Успокойся, — хорошенько встряхнув девушку, рыкнул Яр.

— Да пошёл ты, — в адрес Койдана полетела такая нецензурная брань, хоть уши затыкай.

Яр залепил обезумевшей визитёрше звонкую пощёчину. Она сначала опешила, потом безвольно склонила голову и горько расплакалась.

— Ну зачем ты, проклятая, вернулась? — всхлипывала девушка, она ещё что-то шептала, но я не разобрала, что именно. — Зачем… зачем…

Посчитав девушку более-менее неопасной, потянулась к опрокинутому среднего размера ведру и глянула на остатки чего-то красного на его дне.

— Что это? — поморщилась я от едкого

запаха.

— Да так, что нашла на кухне, то и намешала. Не бойся, не сдохнет твой новый мужик, — ухмыльнулась девушка. — Руки от меня убери, — обратилась она к Ярославу. — Не трону я её.

— А тебе никто и не даст, — выплюнул Койдан, но психованную отпустил. — Выкинешь какой-нибудь фокус, не посмотрю, что женщина, за шкирку с лестницы спущу. Поняла?!

— А ты на вид ничего, и не скажешь, что идиот. Такой, как мой муж или этот старпёр, с которым сучка твоя последнее время хороводилась, — девица отвесила Яру сомнительный комплемент и опять переключилась на меня.

— Ты насовсем вернулась или так, жизнь другим подгадить и обратно упорхнуть, птичка ты наша райская?

— Юля, — сказала я и по реакции поняла, правильно предположила. Эта разгневанная фурия ни кто иная, как жена Сергея. — Уверяю, твой муж меня абсолютно не интересует, ни в каком смысле. Приехали мы на пару дней. И не переживай, ещё раз я с ним встречаться не планирую, — говорю специально тихо, уверенно и спокойно.

— Может, он тебе и не интересен, — усмехнулась Юлия. — Глупо было бы, — она демонстративно окинула взглядом Койдана с ног до головы. — Но вот муженёк мой только о тебе и мечтает, падла. Чем же ты его так зацепила, а? Мордой смазливой? Так я вроде тоже ничего. Сколько раз думала - ну всё, ты в прошлом. Только расслаблюсь - и опять двадцать пять, — хлопнула Юлия в ладоши. — Первый раз, помнишь, когда ты нас застукала, как я обрадовалась. Всё, Серёга мой, и не надо его ни с кем делить. Ага, как ошпаренный каждый день под твоим балконом ошивался, всё прощение вымаливал. Потом ты себе старичка завела, муженек погоревал-погоревал и вроде успокоился. Но как только дедуля с горизонта исчез, опять Серёга возле тебя кругами заходил. В этот раз уехала. Я в церковь ходила, бога благодарила за избавление. Нет, опять нарисовалась.

— Я здесь родилась и выросла, не можешь удержать мужика – твои проблемы, — рассердилась я, никакой выдержки на эту Юлю не хватит. — Не прикидывайся жертвой, ты с самого начала знала, на что идёшь, когда замуж выходила за мужчину, который тебя не любит, — конечно, ничего из рассказа девушки я не помнила, но, как мне кажется, вывод сделала правильный.

— Посмотри, — жена Сергея достала из кармана фотографию, на которой улыбались две озорных ребятишек, и вручила её мне. — Кого без отца оставляешь. Если совесть есть, уедешь и никогда не вернёшься. Я уже два раза за нож хваталась, боюсь, в третий раз точно Серёгу прирежу, — девушка сказала это так, что я поверила.

Юлия накрыла лицо ладонями, медленно спустила их вниз к груди и молча пошла к лифту.

— Дам бесплатный совет, — окликнул её Койдан. — Мужчинам нравятся гордые женщины, которые знают себе цену и не стелятся. Без уважения любви не бывает. Попробуй сменить тактику.

«И правда, чем чёрт не шутит. Если Юля в первую очередь полюбит себя сама, прекратит бегать

за Сергеем, перестанет истереть, может, у них всё наладится, и их семья заживет по-новому», — подумала я, но жена Сергея мою точку зрения не разделила. Она скривила лицо и показала Ярославу средний палец, на что мужчина пожал плечами и прокомментировал жест:

— Дура, она и в Африке дура.

Створки лифта сомкнулись и ожесточенная, хоть сама в этом виноватая, но нечастная женщина уехала.

— Как же от меня чудно несёт-то помоями, — принюхиваясь к рубашке, хохотнул Ярослав и поморщился. — Что же у этой ведьмы на кухне водится, что она такую ароматную смесь умудрилась смешать. Я срочно в душ.

— Яр, а я хороший человек или доля истины в словах Юли есть? Тебе легче со стороны судить, — пока Яр не ушел, спросила я. Нет, я почти уверена, что права, но не на все сто процентов.

— Дурость что, заразная? — зло прошипел Койдан. — Ника, не мели чушь. Что Юля, что Сергей собственноручно загнали себя в ад, в котором мучаются. Они изменяли, врали, изворачивались и лицемерили. Вселенная им ответила тем же. И чтобы я от тебя больше не слышал даже отголосков сомнений. Твоей вины в их проблемах нет и точка. Давай уже, женщина, обустраивай жилище вместо того, чтобы думать о всякой ерунде, а я в ванную, а то уже от запаха мутит.

Пока Койдан плескался, наполнила таз тёплой слегка мыльной водой, и начала выполнять его пожелание с влажной уборки. На повестке дня стояла сначала пыль, а потом полы, вещи в квартире не разбросаны, для уюта и этого хватит.

Протирая письменный стол в спальне, открыла верхний ящик и обнаружила там альбомы с фотографиями. Один из них совсем давнишний – видно по оформлению. Сейчас, да даже десять лет тому назад, таких не продавали. Он был ярко синий с бархатной обложкой и картонными листами, на которые приклеены фото. Раскрыла его и улыбнулась. На первой странице висела свадебная фотография наверняка моих родителей, особенно тронула подписанная внизу красным фломастером дата. Провела по цифрам пальцем и внутри заныло, их написал кто-то из моих родителей, они меня родили, вырастили, а я их даже не помню.

С каждым разворотом становилось всё грустней. Вот моя мама с огромным пузом стоит где-то в парке и её трогательно нежно обнимает отец, вот он встречает её из роддома, дальше новогоднее фото за праздничным столом, и они оба прижимают к себе младенца – меня.

— Ник, ну что за слёзы, — послышался голос Ярослава, и я вздрогнула. Так погрузилась в альбом, что даже не заметила, как стих шум воды, и Яр зашёл в комнату.

— Жалко, что родителей нет в живых, я их потеряла слишком рано,— хлюпнула я носом. — Знаешь, уже и не знаю, может, мне лучше и вовсе ничего не вспоминать, ведь вместе с памятью вернётся и скорбь.

— Что-то ты, мать, совсем расклеилась. Наверное, из-за голода. Собирайся, сначала пообедаем, плотненько так, — раздались шлепки по голому телу, и я подняла на Койдана глаза. Яр хлопал себя по животу и самозабвенно перечислял, что именно он закажет и съест. Да-а, стыдливостью мужчина определённо не страдает. Вышел из ванной, если не считать крохотное полотенце, которое держится на честном слове, голый.

— Я сумку твою не трогала, она в зале, — намекнула я Яру, что не мешало бы и одеться.