Умеем ли мы любить?
Шрифт:
Повернувшись Чан Ди посмотрела на братьев и меня, и мы вчетвером вышли на сцену. Я подошла к ансамблю и рыкнула. – Брысь отсюда!
Пацаны улетели со скоростью света и я села за ударную установку, намереваясь задать ритм и немного разогреться. В толпе заметила И Чжона. Ухмылка. Ну что, Казанова? Твоим же оружием. Вытянула юбку на минимальную длину, оголяя ноги, и спуская материал между колен. Что же, песня началась. Поехали, Чан Ди! Покажем им на что способны «Странники»!
***
– Эй, брат, давай домой отвезу.
Я поднял голову и увидел Ву Бина.
– Ну давай.
***
Дом И Чжона. Мастерская.
Провал. Причем полный. Я даже не помню, как я спустился в мастерскую. Ву Бин привез меня домой, но как я дошел сюда, вообще не помню. Сделал пару шагов, я пошатнулся и повалился на пол, и, попутно схватившись за стол, перевернул его. На меня посыпались мои «творения». Боль. Такая сильная, я не знаю как такую боль можно выдержать. Но не понимаю, что болит сильнее, мое раненое сердце или сломанная рука. Зашипев от боли, вытаскиваю телефон.
– Алло?
– Га Ыль, - лепечу в трубку.
– И Чжон! Не смей мне пьяный звонить!
– Га Ыль, больно.
– Что?
– Больно, моя рука...
– И Чжон сонбэ, ты где?
– Га Ыль.
– Сонбэ, где ты, я спрашиваю?
– Дома. Наверное. Га Ыль, больно очень.
– И Чжон сонбэ!
****
Лин Ки вез меня домой, я себя чувствовала совершенно опустошенной. Скрывать свои чувства к И Чжону стало очень тяжело. Поэтому я решилась. После конкурса ко мне подошел тот молодой композитор, Хиро-сан, он предложил мне попробовать вместе поработать. Он является композитором классической музыки и хотел бы привнести некий элемент современности в свою музыку и написать к ней слова. Поэтому предложил мне стажировку на восемнадцать месяцев в Англии. Сегодня я решилась согласиться. После того как мы ушли с вечеринки, я позвонила Хиро и сообщила о своем решении. Завтра утром я вылетаю в Лондон.
Вдруг зазвонил телефон. Посмотрев на дисплей, нахмурилась. И Чжон.
– Алло?
– Га Ыль, - пробормотал он в трубку.
–
– Га Ыль, больно.
– Что? – я не поняла, что больно-то?
– Больно, моя рука...
– Сонбэ, где ты?
– Дома.
Его лепет и бормотание я не была в состоянии разобрать.
– Лин Ки, разворачивайся, едем к И Чжону домой.
– Что случилось?
– Не имею понятия, но лучше проверить и успокоить совесть.
Через несколько минут мы подъехали к дому И Чжона и я, оглядевшись, побежала к единственному освященному месту – мастерской.
– И Чжон! – вскрикнула я, вбегая в помещение и в удивлении оглядываясь. От обычного порядка не осталось и следа. Парень лежал на полу с неестественно вывернутой рукой.
– И Чжон! И Чжон! – закричала я, тряся парня за плечо.
– Прекрати, Га Ыль, - отрезвил меня голос Лин Ки, - так ты ему не поможешь, я отвезу его в больницу. Мой Лексус только двухместный, так что я вызову тебе такси.
Я расплакалась.
– Ты его действительно любишь, малыш? – спросил меня друг, вытирая большим пальцем мои слезы. – Я отвезу его, не плачь.
Лин Ки осторожно подхватил черноволосого под руки и отвел, вернее оттащил, к машине, бережно усадив в машину на пассажирское сиденье, пристегнул ремень, и, через минуту, отъехал.
***
Больница.
Очнулся в больнице. Какого лешего?
– Проснулся, Спящая Красавица?
Я повернул голову на голос.
– Лин Ки? Что ты?.. Что я?.. Как?..
– Поскользнулся. Упал. Потерял сознание. Очнулся. Гипс. Больше ничего не знаю, - улыбнулся парень, смотря на часы.
Как же он меня бесит.
– Чего ты постоянно на часы смотришь?
– Опоздать не хочу. Хотя ты уже очнулся, так что я могу идти.
– Опоздать? – спросил я, скорее из вежливости.
– Ну да, Га Ыль проводить.
– Проводить? Га Ыль? – как тупой переспросил я.
– Ну как, Господи, скажи как, Га Ыль угораздило влюбиться в этого тупоголового? Объясняю для идиотов. Га Ыль получила предложение от Хиро Микото, того композитора с конкурса, вместе поработать. Га Ыль вчера ему звонила и дала согласие. Так что сегодня она улетает на полтора года в Англию на стажировку.