Умереть, чтобы угодить
Шрифт:
«Скверная девчонка». Почти упрек, ласковая укоризна. Потом хлопок выстрела — и зловещая тишина. Запись убийства Мэрилин Ланкфорд. Когда преступник будет пойман, можно сопоставить его голос с записью.
— Попался, — жизнерадостно заключил Лейф.
— Дорогая, не хочу вас обидеть, но вы не похожи сами на себя, — мягко произнес мистер Денсмор. — Вам пришлось нелегко. Мир не перевернется, если вы присядете ненадолго и выпьете чаю, верно? Чай придает силы. Сейчас заварю свежий, — предложил он.
Сара была бы не прочь перекусить —
Она только что подала ему ужин. Кухарка приходила в три и приготовила еду, но ушла прежде, чем Сара вернулась домой. На Сару ни кухарка, ни хозяин не рассчитывали, но это не беда. Освободившись, она сумеет что-нибудь приготовить.
Мистер Денсмор постоянно вертелся вокруг нее, стеснял, раздражал, но только теперь она поняла: он опасался, что она упадет в обморок. Эта мысль вызвала у нее улыбку.
— Мистер Денсмор, вам никто не говорил, как вы милы? Он широко раскрыл глаза и покраснел.
— Что?.. Нет, никто…
Милый, одинокий человек! Сара искренне сочувствовала ему — но не настолько, чтобы жить в этом жутком доме и составлять компанию его хозяину. Подумав, она решила, что доза кофеина в чае поможет ей подольше продержаться на ногах.
— От чая я не откажусь, — добавила она, и Тревор просиял:
— Вот и славно! Вам сразу станет лучше. Он вскочил, но Сара поспешно остановила его: — Прошу вас, сначала доешьте ужин. Чай я принесу сама.
— Нет, лучше я. Заваривать чай — моя обязанность. Поскольку он придавал чаю такое значение, а ужин все равно был холодным — свежий салат из курятины, орехов и винограда, — Сара не стала протестовать. Но жить здесь и получать жалованье она тоже не собиралась.
Тревор отправился на кухню, поставил греться воду, потом вернулся в столовую и сел за огромный стол из стекла и хромированного металла доедать салат. Вынужденная ждать, Сара отступила в угол. Редко когда ей случалось чувствовать себя такой бесполезной, как сейчас, в этом доме: у нее создалось впечатление, что Тревор ждет от нее не работы, а просто… присутствия. А ей хотелось поскорее покинуть этот дом: здесь не было ни покоя, ни умиротворенности — только скука и смутное ощущение неловкости.
От усталости она едва держалась на ногах, от голода у нее разболелась голова. Даже кофе сегодня утром ей не удалось выпить, поэтому она с особым нетерпением ждала чая. Пожалуй, она могла бы выпить и две чашки.
Тревор покончил с салатом, когда чайник на кухне уже засвистел.
— Вода вскипела, — объявил он, словно Сара не слышала свист. Он ушел на кухню, а Сара собрала посуду и понесла ее к посудомоечной машине.
К тому времени как она расставила посуду, Тревор уже разливал заваренный чай.
— А вот и чай! — удовлетворенно объявил он, внося поднос в столовую.
Саре пришлось идти за ним и по его настоянию сесть за стол.
— Скажите, — заговорил Тревор, когда Сара сделала первый глоток ароматного настоя, — как вы
Сара с облегчением выслушала вопрос: говорить о своей работе она любила.
— Мой отец — полковник морской пехоты, — объяснила она. — В детстве я часто наблюдала за опытными стюардами. Они знали протокол, помнили списки гостей, умело действовали в экстренных ситуациях, сглаживали неловкости — словом, работали безупречно. Мне нравилось, что они находят выход из любого положения.
— Но вы явно не служили стюардом.
— Конечно, нет, но училась на дворецкого…
Тревор задавал ей вопрос за вопросом, Сара охотно отвечала. Думать ей при этом не требовалось, ответы вылетали машинально. Наверное, от сильной усталости или по какой-то другой причине она вдруг ощутила… легкое опьянение. У нее закружилась голова, она вцепилась в край стола.
— Прошу прощения, мистер Денсмор, у меня кружится голова. Сегодня я ничего не ела — наверное, потому и ослабела.
Он встревожился:
— Ничего не ели? Дорогая, почему же вы молчали? Напрасно вы стояли и смотрели, как я ужинаю: надо было присоединиться ко мне. Садитесь, я сейчас что-нибудь принесу вам. Чего бы вам хотелось?
Сара по-совиному заморгала. Откуда ей знать, что есть в доме? И потом, ей надо просто перекусить, а не выбирать любимые блюда. Меньше всего ей хотелось бы…
— Мороженое, — пробормотала она. Выговорить это слово оказалось очень трудно.
— Мороженое? — Тревор замер и уставился на нее. — Кажется, мороженого у меня нет. Может быть, чего-нибудь другого?
— Нет, — попыталась объяснить Сара, — не хочу. Меньше всего я…
Она сбилась с мысли и ошеломленно огляделась по сторонам. Комната начала медленно вращаться вокруг нее, Саре вдруг показалось, что она падает в обморок. Такого с ней никогда не случалось. Тревор начал отдаляться — а может, это она уплывала от него. Сара уже ничего не понимала.
— Постойте! — позвала она, пытаясь встать, но у нее подкосились ноги.
Тревор метнулся к ней и подхватил неожиданно сильными руками.
— Не волнуйтесь, — услышала Сара, когда у нее перед глазами поплыли пятна, а в уши словно забилась вата, — я позабочусь о вас.
Глава 29
Очнувшись, она сразу почувствовала сильную головную боль, резкую пульсацию внутри черепа. Так вот в чем дело! Боль уложила ее в постель. Лежать было неудобно, но Сара боялась пошевелиться — каждое движение сопровождалось новым взрывом мучительных ощущений. Ее подташнивало, с каждой минутой все сильнее. Что-то случилось, но Сара никак не могла понять, что именно.
Она пыталась вспомнить хоть что-нибудь. Но напрасно. Она перестала ориентироваться во времени и в пространстве, все вокруг пугало ее. Внезапно ощущения стали знакомыми, и она поняла, что лежит в постели. Уже лучше. У нее болит голова, она в постели. Она легла… нет, она решительно не помнила, как улеглась в постель. Последнее, что ей запомнилось… но и воспоминания ускользали от нее. Сара перестала напрягать память и провалилась в темноту и забвение.