Умереть и не встать
Шрифт:
– Я этого не переживу, протсо не переживу, – повторяла я как заведенная. Нужно немедленно что-то делать. Поехали!
Жора нажал на газ, и машина понеслась через посадки, ломая кусты.
Я зорко смотрела по сторонам. Через несколько минут в кустах справа я заметила какое-то светлое пятно.
– Жора! – сейчас же крикнула я.
– Вижу, – отозвался Овсянников и вырулил вправо.
Мы подъехали ближе и увидели ту самую белую «пятерку». Вылетев из машины, побежали к ней.
– Жора, дом! – указала я на
Поднявшись на крыльцо, я рванула дверь и ворвалась в комнату. Сразу же мне в глаза бросилась безжизненно лежащая на полу Ольга.
Я кинулась к сестре.
Она слабо шевельнула губами, произнеся что-то похожее на «слава богу».
– Все будет хорошо, милая! – облегченно проговорила я, поднимая ее на руки, но Ольга уже не слышала моих слов.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ (ОЛЬГА)
Очнулась я на Дрюниной постели, укрытая теплым ватным одеялом. Несмотря на то, что на улице стояла неимоверная жара, меня всю трясло. И вообще было очень паршиво: во рту сухость, голова кружится, перед глазами возникают какие-то фиолетовые круги…
Я попыталась встать с постели, но почувствовала сильнейшую слабость и приступ тошноты, и со стоном повалилась обратно на кровать.
– Лелечка, ты как? – в проеме появился Дрюня Мурашов со стаканом воды в руках.
– Плохо мне, Дрюнечка… – прошептала я. – Что со мной случилось?
– Не знаю… Ты ко мне постучала, я открыл, ты мне прямо в руки свалилась. И сознание потеряла. Я тебя быстренько на кровать перенес, одеялом накрыл, за водой побежал… Захожу вот – а ты немного очнулась…
Немного очнулась… Как хорошо звучит.
– Что-нибудь случилось, Леля? – тихо спросил Дрюня, подсаживаясь ко мне и обнимая за плечи.
Я не выдержала и зарыдала. Просто сотрясалась, задыхалась, колотилась от слез, сжимаемая Дрюниными руками. Он только гладил меня по спине, ни о чем не спрашивая.
Постепенно я стала затихать, конвульсиии, сотрясающие мое тело, становились тише и реже. Придя в себя, я теснее прижалась к Дрюне и стала рассказывать, в какое дерьмо попала.
– Ну дела-а-а… – протянул Дрюня, выслушав меня. – Вот это номер! Да, Лелька, попала ты…
– Что ты причитаешь? – подняла я на него распухший нос. – Посочувствовал бы лучше, сказал, что дальше мне делать…
– Так а я равзе не сочувствую? – всплеснул руками Дрюня. – Чем же я занимаюсь? Я, как увидел, что ты упала, сам чуть не гыпнулся! Ты же даже когда выпьешь лишнего, никогда так не падаешь. А тут… Короче, живи пока у меня. Домой тебе идти нельзя. Сколько хочешь, столько и живи.
– Спасибо, Дрюня! – я ткнулась носом в его худое плечо.
Потом подняла глаза и спросила:
– А если Лена приедет? Что она подумает?
– А что она подумает? Она же знает, что мы друзья! Я ей все объясню, она поймет. Да
– Нет! – меня аж передернуло. – Нельзя мне. Мне сейчас надо трезвую голову иметь, а она и так у меня как… мешком тюкнутая.
– И молодец! – сразу же одобрил Дрюня. – И правильно. Я просто подумал, что, может быть, граммов сто не повредят…
– Нет! – решительно повторила я. – Ни за что!
– Тогда ты это… Лель, поспи немного, а? Может, полегче станет. Сильно тебе плохо, да?
– Сильно… – тихо ответила я, опускаясь на подушку. – Спасибо за все, Дрюня.
– Да что ты, что ты! – замахал на меня руками Андрей. – Разве ж я тебе не друг? Эх, Леля! Ладно, спи давай! – он поплотнее укрыл меня одеялом и тихо вышел из комнаты.
Милый, славный Дрюня. Хоть и паразит, конечно, порядочный!
Проснулась я, когда в комнате было совсем темно. Но показалось мне, что спала я недолго. Но чувствовала себя гораздо лучше. Я даже смогла подняться и встать с постели.
Выйдя в кухню, увидела Дрюню, сидевшего за столом и пившего всего-навсего чай.
Увидев меня, он встрепенулся и радостно заулыбался.
– Получше тебе? – спросил Дрюня. – А чего вскочила? Могла бы спать еще!
– Да нет, я, пожалуй, посижу. Дрюня… Я вот о чем хотела попросить. Ты не мог бы позвонить Полине? Ну сказать ей, что я у тебя, чтобы она не так волновалась. И узнать, какие там новости. Наверняка Полина уже в курсе.
– Так это… У меня ж телефона нет… – растерянно сказал Дрюня.
– Ну а что, автомат нельзя найти? – накинулась я на него. – Еще скажи, что у тебя жетона нет, как будто я не знаю, что ты всю жизнь со спичкой звонишь!
Суровый тон всегда действовал на Дрюню лучше всего: он начинал защтщаться и тут же что-то делать, чтобы оправдать себя.
Вот и сейчас Дрюня молча поднялся, одернул шорты, в которых ходил только по огороду, и ни слова не говоря, вышел на улицу.
Я осталась одна, и буквально через несколько секунд почувствовала, как мне страшно. Страшно находиться одной. Хотелось выбежать куда-нибудь, лишь бы рядом были люди.
Не выдержав, я вскочила и побежала во двор. Походила по нему, потом подошла к калитке, открыла ее и выскользнула в переулок. Необдуманный поступок, конечно, но в тот момент я не могла иначе: мне было очень страшно.
В начале переулка появилаь чья-то фигурка. Она приближалась ко мне, и вскоре я поняла, что это… Хельга! Она заметила меня и помахала рукой, ускоряя шаг.
Она уже почти бежала ко мне, схватила меня за руку и быстро заговорила, тяжело дыша:
– Оля! Слава богу, что я тебя нашла! Собирайся скорее, милиция сейчас будет здесь! Точно тебе говорю! Они уже едут.