Умереть и встать
Шрифт:
— А там что за столпотворение такое? — ткнул пальцем Марло в кучку разодетых барышень возле одной из дверей в коридоре первого этажа.
Прожив пять лет во дворце, графиня выучила местоположение каждой его комнаты, как свои пять пальцев. А также расписание принца, пусть и не хотелось забивать голову бесполезной информацией.
— Видимо, у Дориана урок музыки, — небрежно бросила она, но у дверей в музыкальный зал всё-таки задержалась.
Не ради волшебного пения принца, от которого у местных девок ноги подкашивались. Ради того, чтобы встретиться взглядом с Элоизой Хайдегер и по одной ее реакции определить, связывает ли
Да, Анна-Мария очень удивилась бы, не встреть здесь главную фанатку обаятельного блондина. Но встретила. Улыбнулась ей уголками губ, на что рыжая красавица хмыкнула и всё-таки решила завести с опальной графиней разговор. Заодно и остальные ряженные курицы сверкнули подведенными глазками.
— Анна-Мария, — с ходу пошла в атаку Элоиза, расправив пушистый веер, — приятно ли почивать в стенах дворца, когда в них же тебя самым жестоким образом лишили жизни?
Дверь в музыкальный зал была приоткрыта и сладкий голосок Дориана, недаром прозванный ангельским, коснулся слуха брюнетки.
Я — твой падший ангел, миледи,
Когда же настанет тот час?
И злая судьба откроет мне двери,
Откроет мне двери в тот мир, что для нас.
Это мой ша-а-анс…
— Спала замечательно, — соврала графиня, сложив руки в замочек. — Надеюсь, и твой сон был крепок. Достаточно крепок для той, что собиралась занять мое место.
Рыжая хищно прищурилась. Веер птицей забился в ее руках. И ничего подозрительного в том не было. Бывшая невеста принца вернулась с того света, чтобы вернуть себе престол, а значит, игры придворных дам закончились.
— Ты недостойна Дориана, — процедила Элоиза сквозь зубы, когда к ней вернулся дар речи. — Вот с ним вы смотритесь вместе куда лучше. — Веер указал на Азусу, и парень с девушкой непроизвольно переглянулись. — Кто угодно, только не ты, Анна-Мария.
— Ты вполне можешь забрать Дориана себе, если столь сильно того желаешь, — спокойно отразила выпад графиня. — Мне он без надобности. Трон — вот, что по праву мое.
— Ах! — испуганно взвизгнули окружившие их барышни все, как одна.
Запоздало Анна-Мария поняла, что звуки рояля и голоса принца стихли. А сам Дориан, приоткрыв рот и печально сдвинув брови, глядит на нее сквозь дверную щель.
«Слышал? — промелькнуло у девушки в мыслях. — Хотя какое мне дело? Ему моя позиция и так ясна».
— Прошу вас, не отвлекайтесь, Ваше высочество, — сделали принцу выговор и после этого дверь в музыкальный зал захлопнулась. Женские вздохи разочарования заполнили коридор.
— Даже пребывание в Преисподней нисколько тебя не изменило, — продолжила наседать на графиню Элоиза. — Посмотри вокруг, Анна-Мария. Приглядись к людям, каждый из которых горячо желает избавить дворец от твоей постной физиономии.
— Если это пустословие — единственное, что ты можешь из себя выдавить, то, пожалуй, мне уже давно пора вас покинуть, — нисколько не смутилась брюнетка, кивнула Азусе, позволяя всей некромантской компании следовать
— Ой, а это кто такой? — воскликнула одна из курочек, дрожащим пальчиком указав на одного из парней.
Взгляды всех остальных дам тут же скрестились на личике Эмильена, заставив парнишку покраснеть и озадаченно почесать кудрявый затылок. Ведьмака, практически лишенного силы, в академии приравнивали скорее к мебели, чем к отдельно взятой личности.
— Я… а… — запинаясь, попытался ответить он. — Эмильен я, да.
— Эмильен? — на выдохе подхватила дама, задавшая вопрос. — Какое красивое имя…
— Граф? — решила уточнить другая.
— Маркиз?
— Барон?
Юный некромант с каждым выдвигаемым вариантом краснел всё сильнее, потому что правда больно кольнула под правую лопатку.
— Нет, я из деревни, — честно признался он. — Просто меня назвали в честь врача Эмильена Ренуара. Один раз он очень помог моей семье и…
— Так это еще лучше! — не удержалась от восторженного писка первая дама. — Анна-Мария, — сверкая глазками, неожиданно обратилась она к озадаченной графине, — отдай мне этого слугу. Я готова купить его. Сколько? Отец купит мне его на день рождения, благо он совсем-совсем скоро наступит.
— Нет, я хочу купить его! — встряла другая молодая особа, отпихивая свою товарку в сторону.
— А я могу заплатить уже сейчас, — выпендрилась богатством леди в пышном платье цвета бордо, затмевая собою всех остальных. — Так сколько?
Потенциальный товар уже скользнул за спину Анны-Марии, вцепился в подол ее платья и задрожал, как осиновый листочек на осеннем ветру. Внимание — это, конечно, хорошо, но когда его слишком много и оно совсем не такое, какое хотелось бы…
— Этот мальчишка — ведьмак, — холодно завершил аукцион Азуса. — Он абсолютно свободен и волен сам распоряжаться своей жизнью.
— И этот ведьмак мне нужен, — дополнила Анна-Мария, одной рукой пытаясь отодрать испуганного Эмильена от дорогой ткани своего наряда. — В данный момент он входит в мою свиту и первая, кто тронет его хоть пальцем — отправится на эшафот.
— Спасибо, госпожа, — раздался жалобный голосок из-за спины.
— Я не ради тебя это делаю, а ради себя, — шикнула графиня.
Не дай Создатель, подумают, что она по доброте душевной защищает какого-то деревенщину, судьба которого — свиней кормить, да коров доить. Вот еще что! Еще и ведьмака к тому же. Вот уж кого можно было отдать на растерзание пестрому курятнику без всяких зазрений совести, да только пусть сначала с проблемами госпожи своей разберется. Потом — хоть на все четыре стороны и даже даром.
Однако не успела Анна-Мария восстановить внутреннее равновесие, дверь в музыкальный зал с грохотом отворилась. Побледневший учитель музыки возник на пороге, с трудом удерживая равновесие и не зная, за кого бы взглядом зацепиться, чтобы получить хоть какую-то поддержку.
— Его Высочество!.. Он!.. Он!.. Лекаря! — свистящими отрывками изрек мужчина, облокотившись на дверной косяк. — Лекаря немедленно!
Аукцион с живым ведьмачьим лотом отошел на второй план, когда Азуса заглянул в музыкальный зал и обнаружил там лежащего на полу Дориана. Принц свернулся калачиком подле рояля, громко выкашливая кровяные сгустки, но через мгновение кашель прекратился. Его высочество потерял сознание, и светлая голова глухо упала на белый мраморный пол.