Умереть легко и приятно
Шрифт:
Я достала диктофон и дала ему послушать запись.
– Если это и утка, то пусть лучше будет неприятная разборка с ментами, нежели тебя в клочья разнесет в тот момент, когда ты захочешь позвонить мамочке в Москву!
– Да уж… Выходит, вчера этот Панов не просто угрожал! – сказал Станислав.
– Выходит, что так!
Через десять минут приехала милиция. Два милиционера и высокий молодой человек в строгом штатском костюме. Красивый брюнет с мужественным лицом и большими карими глазами – симпатяга, почти Нэш Бриджес!
– Старший оперуполномоченный Лисовский! – представился высокий
– У них! – ткнула в нас пальцем администратор. – Это вот девушка вас вызвала.
– У нас, у нас! – ответила я. – В номере заминирован телефон.
– Позволю себе поинтересоваться, почему вы так решили? – скептически осведомился Лисовский.
Я в очередной раз достала диктофон и продемонстрировала ему разговор двух типов у нас в номере.
– Интересная штука! – заметил Лисовский. – Откуда такая у вас?
– Это в данный момент не имеет ровным счетом никакого значения! – ответила я. – Вы понимаете, что у нас в номере взрывное устройство?
– Похоже, что так оно и есть. Но теперь я должен вызвать саперов. Подождите минуту…
Он взял у одного из ментов радиопередатчик и начал вызывать группу саперов.
– Пускай саперы выясняют, есть там бомба или нет! А пока они едут, я должен кое-что выяснить о вас… – сказал он, вернувшись к нам со Станиславом.
Станислав рассказал ему про себя и поведал свою историю, как пошел прогуляться по мосту и чем все это кончилось.
Тот озадаченно покачал головой:
– Интересная история! Почти неправдоподобная!
– Да уж, весьма интересная! – ответила я.
– А вы, значит, телохранитель? – Лисовский вопросительно посмотрел на меня.
– Да, а что, не похоже?
– Признаюсь честно, нет! – улыбнулся он.
– Тем не менее это так! – сказала я и протянула ему свою лицензию.
Он внимательно ее прочитал, кивнул и вернул мне.
– Хорошо! Телохранитель так телохранитель! Значит, вы говорите, что отнесли заявление в милицию еще три дня назад? – Он снова обратился к Станиславу.
– Да, где-то так… – ответил тот.
– Странно, что я ни о чем таком не слышал. Дело было довольно громкое, но версия о том, что Максимовская совершила самоубийство, была железной, и никто и не думал ставить ее под сомнение. Я постараюсь прояснить вопрос с вашим заявлением. Только завтра вам придется приехать к нам в отдел. Надеюсь, возражений у вас не будет?
У Станислава возражений не было. У меня, разумеется, тоже. Тем более что в это время в холл как раз вошла группа саперов. Пятеро молодцов в лихо заломленных беретах и камуфляжной форме, двое из них несли большие чемоданы.
– Кто здесь главный? – спросил один из них, с погонами капитана.
– Старший оперуполномоченный Лисовский, – представился ему уже знакомый нам опер.
– Капитан Завьялов, – небрежно откозырял капитан. – Надеюсь, у вас достоверная информация о взрывном устройстве?
– Вполне!
– Тогда я попрошу вас организовать полную эвакуацию этого здания!
Что тут началось! Лисовский вызвал по радио еще несколько машин, и милиция полностью оцепила гостиницу.
К чести администрации «Братиславы» надо сказать, что эвакуацию они организовали почти идеально,
– Это они, проклятые! – доверительно докладывала Лисовскому какая-то старушка. – Сама видела, как вон тот бомбу нес!
И она показала на жгучего усатого грузина или дагестанца, мирно стоящего рядом.
– Зачем обижаешь, слушай! – обиделся тот. – Я изюм привез тебе продавать, какая бомба, слушай! Сейчас пойдем ко мне в номер – я тебя изюмом угощу! Такая старая женщина, а что говоришь!
Откуда ни возьмись, возникли телевизионщики со второго канала. Ну прямо как в кино про Америку! Менты почему-то начали отгонять журналистов от места происшествия. Но Лисовский их остановил:
– Пусть себе снимают, все равно информация просочится так или иначе.
Прошло еще двадцать минут напряженного ожидания. И вот наконец на крыльце отеля вновь появились саперы. Капитан Завьялов с видом победителя нес специальный контейнер для переноски взрывчатки. Судя по всему, там лежал наш злополучный телефонный аппарат. Завьялов отнес контейнер в свой «уазик», а затем вернулся к Лисовскому, который все это время стоял вместе со мной и Станиславом.
– Интересная штучка! – сказал он. – С Афгана таких не видел! А чтобы ее в телефон запихивали, так это вообще в первый раз! Рвануло бы, как только кто-нибудь снял бы трубку. Процедуру знаешь, уполномоченный? Вещдок заберешь у нас потом, как обычно!
– Знаю, не впервой! Спасибо вам! – Лисовский пожал руку капитана.
– Так это была армейская мина? – не выдержала и спросила я капитана: – Пластид с пьезовзрывателем?
Тот бросил на меня удивленный взгляд. Мол, что это еще за гражданская дамочка задает такой специфичный вопрос.
– Именно, а откуда вы знаете? – спросил он.
– Догадалась! – ответила я.
– Ничего себе, догадалась! – засмеялся Завьялов. – Эдак вы могли и сами эту бомбу обезвредить!
– Учитывая, что это именно она ее обнаружила… – как бы невзначай заметил Лисовский. – Это вполне возможно!
– И часто вы так? – спросил у меня Завьялов.
– Что? – удивилась я.
– Вот так находите бомбы в своем номере? – спросил сапер.
– Первый раз! – сказала я.
И соврала, потому что на самом деле всего два года назад, в Грозном, мне пришлось вытаскивать аналогичную бомбу из номера, где останавливалась наша группа якобы специалистов-медиков.
Правда, тогда бомба была проще и помещалась не в телефоне, а в обычном чемоданчике. Но разминировала я ее битый час. И когда мне надоело разбираться, куда идет какой проводок, я вырвала первый попавшийся из гнезда питания. И можете себе представить – у меня получилось! Но когда руководитель нашей группы майор Степанов об этом узнал – он влепил мне сразу десять нарядов. Естественно, по прибытии в Россию. Но проследить за исполнением наказания ему так и не удалось – через два дня он пал от пули чеченского снайпера.