Умереть — непозволительная роскошь
Шрифт:
— Через черный вход, — предложила мужеподобная женщина, — там его и накроем.
Четверо «мушкетеров» бросились назад…
Молодой санитар вышел с драгоценной ношей на улицу. Катя пришла в себя и стала вырываться, но Александр Трубников крепко держал свою жертву.
— Пусти!
— А вы не убежите?
— Куда?
Санитар поставил Ершову на ноги, но по-прежнему крепко держал за руку. Водитель «скорой помощи» и миловидная медсестричка
Неожиданно из дверей приемного покоя выскочил Вахрушев и на ходу бросил:
— Катя — в машину!
Ершова не сразу сообразила, что от нее требуется, и санитару пришлось ее силком запихнуть в микроавтобус.
— Пошевеливайтесь!
Очутившись в салоне «Рафика», Ершова через приоткрытую дверь наблюдала за происходящим.
Сердце невольницы радостно забилось, но тревога не отпускала его. Катя видела, как из другого крыла здания выскочили надзиратели и что есть духу понеслись к машине. Особенно усердствовала босоногая Гвоздикова, которая сбросила по дороге ненужную обузу.
— Заводи! — крикнул на ходу Вахрушев растерянному водителю.
Тот непонимающе посмотрел на капитана, но раздавшийся невдалеке выстрел отрезвил его. Пожилой шофер заметил, как к ним приближается вооруженная толпа. Мотор мгновенно заработал.
Вахрушев, пригнувшись, подскочил к кабине и безапелляционно приказал:
— Выходи!
Шофер счел благоразумным быть подальше вт всего и без лишних вопросов выскочил из кабины. Со стороны преследующих раздался еще один выстрел, от которого в разные стороны разлетелись осколки лобового стекла.
Евгений, не теряя ни секунды, бросился за руль, но неожиданно замер.
— Стоять, Вахрушев! — раздался голос, который показался капитану очень знакомым. — Стреляю без предупреждения!
Евгений повернул голову, и в глазах Вахрушева застыло удивление. Кого-кого, а Валерку Лапикова он не ожидал увидеть в такой роли.
— Ты… — только и смог выдавить Вахрушев.
— Я, Женя… — ничуть не смутившись, спокойно произнес майор и вышел из-за кустов с пистолетом в руке. — Выходи из машины, ты проиграл!
Четверо преследователей, увидев своего человека, держащего беглеца на мушке, облегченно вздохнули и сбавили ход. Теперь некуда было торопиться.
Они даже пошли вальяжным шагом с вызовом к похитителю.
— И сколько, Валера, тебе заплатили? — презрительно спросил капитан, не снимая ноги с газа.
— Это моя работа, Вахрушев, — сказал Лапиков и подошел почти вплотную к кабине, но стараясь быть позади Жени. — Ершова приговорена, и ее уже никто не спасет! Я — пешка в большой игре, Женя!
Вахрушев лихорадочно думал, что предпринять.
Метрах
— И ты выстрелишь в меня?
— Не я, так они, — кивнул головой Лапиков на сообщников. — Ты не оставил мне выбора!
Майор хотел еще что-то добавить в свое оправдание, но не успел. Когда Вахрушев решился на смертельный риск, Катерина, упершись в сиденье, со всей силы толкнула обеими ногами дверцу салона.
Удар был настолько резким и неожиданным, что Лапиков чуть не «влип» в кабину и тут же отлетел в сторону.
По инерции майор нажал на курок и раздался выстрел.
— Жми, Женька! — крикнула Ершова.
Вахрушев бросил удивленный косой взгляд на любимую женщину и резко нажал на газ. Микроавтобус рванул с места. Гвоздикова, оторвавшаяся от остальной группы, чтобы первой схватить пленницу, нелепо раскинув руки, обхватила перед машины, а потом стремительно отлетела на несколько метров.
Раздался дикий рев и выстрелы, но Вахрушев уже не видел, как упал молодой санитар, в которого случайно попал Лапиков при падении, не видел и самого Валеры, который корчился с переломанной челюстью, не заметил и предсмертной агонии мужеподобной женщины. Капитан решительно несся таранить железные ворота…
Плющев был в шоке. Лигачев, опустив пистолет, казался равнодушным и отрешенным. Единственным, кто сохранял самообладание, был Сухой.
— Стреляй, Макар, стреляй! — крикнул старик бугаю.
Лигачев спокойно поднял оружие и прицелился.
Прямо на мушке пистолета явно обозначилась мишень — взъерошенная голова капитана Вахрушева. Макару стоило только нажать на спусковой курок, но он почему-то не сделал этого и опустил пистолет.
— Ты что, скотина? — заорал пришедший в себя долговязый «дантист». — Стреляй!
Подполковник Сухой, посмотрев, как микроавтобус снес на ходу ворота, сплюнул на землю и повернулся к Лигачеву. Он не стал кричать, как Плющев, а просто жестко посмотрел на своего приятеля.
— Ты что, Макар?
Лигачев весело посмотрел на Шлему.
— Осечка, Шлема, — виновато усмехнулся он, — с кем не бывает, старик…
Сухой, ничего не сказав, укоризненно покачал головой.
— Сука! — подскочил к Лигачеву Плющев. — Ты мне за это ответишь! Я тебя…
Однако договорить дантисту Вениамину Сергеевичу Плющеву Макар не дал. Он встретил его таким ударом в нос, что бедняга Плющев скорчился и отлетел на несколько метров в сторону.
— А за «суку» ты мне ответишь! — пробасил повеселевший Лигачев.