Умереть тысячу раз
Шрифт:
Клан, что решил напасть на нас мы нашли быстро, да они особо и не скрывались. Все на лошадях, они чувствовали себя хозяевами положения. Увы, не все решает кавалерия. Их насчитывало три тысячи воинов, нас же почти две тысячи и три сотни валькирий.
Валькириями я назвал орчанок, коим пришлось по душе воинское искусство. Женщины орков по силе равны человеку и даже немного превосходили его, не всех, но большинство. Но все же орчанки были слабей мужчин орков. И соответственно под них я немного изменил систему боя, доспехи и оружие. Сражались они не ятаганами, а саблями,
Три сотни женщин, это тоже сила, если ей правильно распорядиться. Так же у нас где-то семь сотен тяжелой пехоты, с длинными копьями и ростовыми щитами. Далее шесть сотен тяжелой кавалерии и две сотни легкой. Остальное это лучники и легкая пехота одновременно. Всего две тысячи сто воинов и плюс ко всему одиннадцать заклинателей, что представляют собой не малую силу. Если уж Угрук с такой силой проиграет, то вождем ему точно не быть. Я, конечно же, вмешаюсь, если что-то пойдет не так, но лучше чтоб он сам все сделал.
Клан противника повел себя не дальновидно, они решили с ходу задавить нас массой. Увы и ах, это была их самая большая ошибка. Пока они скакали, три сотни наших лучников выпустили по пять стрел. Как и ожидалось, в толпе врагов произошла заминка, но все же враг шел на сближение. Когда уже до врага было метров пятьдесят, Угрук отдал приказ, и вся наша тяжелая пехота приготовилась к столкновению, направив на врага лес копий и укрывшись за щитами.
За пять метров до столкновения во врага было выпущено триста болтов — Валькирии сработали на славу. Свалка получилась знатная, и в довершение тяжелая пехота приняла на себя удар.
Вражеские всадники, что оказались во второй лини атаки поняли свою ошибку, но было поздно, сзади напирали другие, как итог — они просто насаживались на копья. А в это время лучники не переставали стрелять, пуская стрелы на задние ряды врага. Через десять минут сражения враг попытался отступить, но вмешалась наша тяжелая кавалерия. Шесть сотен закованных в латы всадников с тяжелыми копьями просто растоптали вражеские задние ряды, перекрыв тем самым отход врагу. Легкая кавалерия отлавливала тех, кто все же успел вырваться из «мясорубки». Но таких было все меньше и меньше. В дело вступили заклинатели.
Все сражение заняло не более получаса. Враг в большей степени просто сдался, после того как в бой вступили заклинатели, кони врага от страха сбрасывали седоков, в панике старались убежать, внося хаос. Враг был сломлен и морально раздавлен.
После того боя и сбора трофеев, пленных орков увели в горы, для добычи камня в течение двух лет. Тот клан перестал существовать, по праву победителя к нам перешли все табуны, женщины и имущество.
По моему совету, хорошая доля от трофеев досталась тем семьям, пострадавшим от набега или оркам, что остались калеками, так же им выделили в слуги верхушку бывшего клана или по одному молодому орку воину и девушке.
Остальное все вернулось к прежним владельцам, за исключением того, что часть мы все же оставили себе. Так как клан все равно теперь считается нашим, я не решился отбирать у побежденных все имущество.
После сего события на нас повторно напали только через пять лет. Где оба калана понесли еще большие потери, так как ученики Грыга, да и сам Грыг были намного опытней и сильней. Они окружили все войско стеной огня и медленно его сужали. Свалка лошадей и орков была знатная, нашему войску после этого осталось только собрать трофеи и распределить добычу. После этого от нас отстали на пятьдесят лет.
Орки живут дольше людей, в среднем до двух сот лет. Шаманы же живут и того больше. И память у орков хорошая, на протяжении всей их жизни. Через пятьдесят лет, нам объявили войну все племена степи. Больше сорока тысяч воинов, против наших пятнадцати.
Но на нашей стороне было превосходство в выучке, сплоченности и магии. В том сражении большую роль сыграли стены. За почти шестьдесят лет, клан построил стену ни чем не уступающую гоблинской. Разве что она была построена вокруг города. Ее изначально строили с расчетом на город. Вот когда под стенами оказалась сорокатысячная орда, тогда все вспомнили меня хорошими словами, за то, что я в приказном порядке заставлял их там трудиться.
Сражение было знатным. Два месяца мы отбивали попытки штурма. Даже мне пришлось потрудиться. Пришедшая к нам орда, притащила с собой, откуда-то метательные машины и приходилось прилагать все свои силы, чтобы свести к минимуму последствия их применения. Хорошо, что мы уже могли делать что-то на подобии щита. А если делали все это вместе, то щит получался крепким и на пол стены. Да и количество заклинателей у нас возросло уже до тридцати, пусть и не все они были обученными, но просто вливать энергию в щит могли.
Хоть я и был по сильней Гырга и его учеников, но даже мне очень непросто в той ситуации, кроме как отражать летящие камни я был не способен ни на что другое. Все же не зря учил Угрука, он правильно руководил войском и ополчением. Победа была за нами.
В общей сложности у орков я провел двести лет. И все двести лет непрерывно разбирался с магией. Пусть поначалу у меня и не получалось оперировать огненной стихией, но по прошествии двухсот лет, она мне поддавалась так же как и воздух. В один из дней я опять услышал зов.
— Угруг, Гырг. Я позвал Вас, чтоб проститься. — ответил я своим друзьям и воспитанникам, приглашая их к столу.
— Как проститься? — воскликнул вождь. Да, Угрук стал вождем.
— Вот так. Я ухожу. И не надо говорить, что вы не отпустите, Вы просто не сможете помешать этому. Я не знаю, появлюсь ли я еще или нет. Но в любом случае я рад, что познакомился с Вами.
— Когда ты вернешься? — задал вопрос Гырг.
— Не знаю, я правда не знаю, где-то далеко у меня есть семья, живы они или нет, я не ведаю. Иногда я возвращаюсь туда, где уже был, иногда нет. Если получиться свидимся.