Уместны были бы привидения...
Шрифт:
– Наверное… да… только вот как нам это узнать… – сказала Мэй, рисуя какие-то узоры на песке. – Не подойдешь ведь, не спросишь.
Может быть, мы бы произнесли в этот момент что-то очень важное, но… мы так привыкли превращать все в шутку, чтобы утром, влезая в привычные ботинки и галстуки, не испытывать неудобства за то, что было ночью…
– Просто, какой-нибудь подлец влюбил в себя прекрасную девушку, а потом бросил ее. А она взяла, и с башни прыгнула. Вот вам и привидение, – сказала Пэт.
– А может,
– Вряд ли, – ответила Пэт. – Здесь море холодное, он бы побоялся в него бросаться.
– Ладно, хватит… – Джефф встал. – Давайте собираться. Тем более, стало прохладно. Что-то меня знобит.
Мы пошли обратно, к машинам, как вдруг Пэт сжала до боли мою ладонь и испуганно прошептала на ухо:
– Он не оставляет следов!
– Кто?
– Джефф!
Я присмотрелся и увидел, что за ним, в отличие от всех остальных, не тянется вереница следов. Я как завороженный смотрел на Джеффа, все не мог поверить в то, что было прямо перед моими глазами. Он остановился, как будто почувствовав на себе мой взгляд, оглянулся на нас и крикнул:
– Что вы там?! Не отставайте!
И пошел дальше. Присмотревшись, я разглядел на том месте, где он останавливался, отпечатки его ног.
Я тряхнул головой.
– Померещилось. Просто прибой быстро смывает их.
– Хм…будем надеяться, – с сомнением сказала Пэт.
* * *
Пэт ровно дышала во сне, уткнувшись в мое плечо. В замке было очень тихо.
Неутомимый Крис с Пэм и Мэй решили, что одного концерта будет недостаточно. После того, как мы уехали с пляжа, они решили развеяться, съездить на дискотеку. Девушки встретили это предложение с таким восторгом, как будто им было по шестнадцать лет, и дискотеки были для них запретным плодом. Мы же с Джеффом и Пэт вернулись в замок.
Я тихонько, чтобы не разбудить Пэт, поднялся с кровати, и пошел проведать Джеффа, который был сегодня что-то совсем не в форме.
Таким я его не видел никогда: на журнальном столике в его спальне стояла полупустая литровая бутылка «Чиваса», а Джефф был пьян вдребезги. Он прохаживался неровной походкой по комнате и о чем-то говорил сам с собой.
– Джефф! Ты что?!
– Ничего. Я ничего.
Я усадил его в кресло, налил себе виски в стакан, сел напротив.
Он посмотрел на меня. В его глазах была такая тоска, что мне стало его жалко.
– Слушай, – выговорил он заплетающимся языком. – Это я виноват, что она пропала.
– Кто?
– Мари! Куда она пропала?!
– Да в порядке все, Джефф. Успокойся. Она просто испугалась всех этих привидений, вот и сбежала…
– Нет! Тогда она дала бы мне знать, где находится.
Джефф
– Я пошел его искать.
– Его?! Так Мари – мужчина?!
– Ты – дебил! Привидение. Я иду искать привидение. Я его найду и набью ему морду.
– Набьешь морду привидению? Джефф, если ты это сделаешь, я буду ходатайствовать, чтобы этот случай занесли в «Книгу рекордов». Гинесс, кстати, ирландец, поэтому нас поддержат.
Джефф, немного покачиваясь, долго молча смотрел на меня стеклянными глазами, а потом произнес:
– Я пошел.
– О’кей, я с тобой.
– Тогда возьми фонарь.
– Где я тебе его возьму?
– Где хочешь. Пошли.
– Идем, идем.
Мы вышли в коридор, и Джефф, отхлебнув еще из горлышка, закричал:
– Где ты, фантом?! Ну-ка, привидься!
В гулкой пустоте ночного замка отозвалось эхо. Не успел еще стихнуть отзвук, как портрет, висевший на стене, вдруг ни с того ни с сего покачнулся и упал. Стекло картины разбилось, и все длинные, темные коридоры ненадолго наполнились хрустальным звоном.
– Джефф, если ты будешь так орать, то перебьешь все портреты. Придется платить по ценам «Сотбис».
Мы постояли, замерев на несколько секунд, потом, переглянувшись, пошли вниз. Замок, казалось, умер. Будто и не было здесь ни одного человека вот уже несколько сотен лет, и только мы нарушаем его покой. Казалось, что Хэмфилд – огромный механизм, который только и ждет, что кто-то нажмет на кнопку «PLAY» и запустит какие-то древние шестерни, разыгрывая перед нами невообразимый спектакль. Вспыхнут на стенах в подсвечниках свечи, заиграет старинная музыка в каменных сводах, и начнется странный, грустный праздник в огромной гостиной…
Джефф, кажется, тоже это чувствовал. Он смолк и даже немного протрезвел. Я спросил почему-то шепотом:
– А куда мы идем?
– Туда! – он показал в сторону разрушенной части замка.
– Нет. Нам же говорили – там все прогнило. Сверзимся куда-нибудь, костей не соберем. А у меня еще большие планы. Слушай, давай сейчас не пойдем, а? Утро вечера мудренее, ты ведь знаешь, – я взял его под локоть.
Нет, пойдем… – промычал он, упираясь.
Я дернул его за руку сильнее, но почувствовал, что так мне его не остановить.
– Слушай, раз так, нужно действительно раздобыть фонарь. Посиди здесь, я сейчас попробую его найти и вернусь, о’кей? – сказал я, чтобы хотя бы выгадать время.
Джефф внял голосу разума и позволил усадить себя в глубокое кресло.
Я отсутствовал минут семь и вернулся с фонарем, из которого предварительно вытащил батарейки. Это, с одной стороны, доказывало эффективность моих поисков, а с другой – делало фонарь совершенно бесполезным, не давая возможности пуститься на исследование разрушенной башни.