Умирать подано
Шрифт:
Пилюлькин, которого сейчас на всякий случай охраняли омоновцы, не только не узнал, но и, чучело, ничего не запомнил. С ним обязательно надо будет поболтать, уточнить, где и кому он баксы засветил. Сегодня же надо будет к нему съездить. Или завтра.
Игорь закончил рапортовать, сложил бумаги и потащился к заместителю отдела по личному составу, несшему сегодня вахту от руководства.
Тот прочитал рапорт, удовлетворенно кивнул и до окончания проверки предложил сдать в дежурку оружие.
– Это еще зачем?
– Ты кем работаешь, голубок? Капитаном?
Зам пришел в ментуру из новоблудской мотострелковой дивизии и, вероятно, считал, что «капитан» – это профессия. А уставные отношения чтил, как мусульманин – Коран.
– Не, я не понял, а как без ствола-то? – не унимался Плахов.
– В таком случае расскажи мне упражнение номер три. И основные характеристики пистолеты Макарова.
Плахов когда-то учил основные характеристики, но впоследствии забыл за ненадобностью. Был бы ствол под мышкой, а сколько он весит пускай знатоки из «Что, где, когда?» учат. Что полкило, что полтора. Он, в конце концов, не золотой. Братва вон палит без всяких зачетов,
– Не помню я, какая разница?
– Вот выучишь, сдашь экзамен, тогда и получишь оружие. В понедельник, кстати, зайдет в канцелярию, распишешься за своего подростка.
– К-какого еще подростка?!
В принципе Плахов давно уже перестал удивляться всякого рода заскокам верховного начальства, но некоторые идеи до сих пор заставляли в изумлении раскрывать рот.
– Надо внимательно слушать на штабных совещаниях. В связи с ростом подростковой преступности и беспризорщины к каждому офицеру милиции прикрепляется трудный подросток.
– Чем прикрепляется? Клеем?
– Приказом! Ясно? В канцелярии возьмете данные и распишешься в получении.
– И фиг ли с ним делать?
– Воспитывать и направлять. В конце каждого месяца отчет о мероприятиях. Если, не дай Бог, сядет или еще какой номер отколет, пеняй на себя.
– О-о-о…
Игорь вышел от зама. Это достойно. На заявах некому сидеть, а теперь еще и обормота какого-то куда-то направлять. Горшок за ним выносить не надо?
– Игорь, – окликнул Плахова дежурный, – заявочка есть.
– Что такое?
– На берегу Блуды отдыхающие нашли скелет ноги. Боятся купаться. Сгоняй, убери.
– Не поеду, у меня пушку отобрали, пускай зам убирает.
– Это не входит в его обязанности.
– А в мои не входит воспитателем работать.
– Я доложу.
– Докладывай.
Пистолет Плахов сдавать не стал, расписываться в получении подростка – тоже. Не знаю ничего, не слыхал…
Зайдя в кабинет, набрал номер.
– Алло! Настя?! Привет, Плахов это, ну что? Говорила с Веркой? Так, ага, отличненько. Давай адрес общаги, я к пяти подъеду. И ты подъезжай. Да не бойся ты, нет у тебя в телефоне никаких «жучков». Хотя погоди секунду, лучше я за тобой заскочу и вместе поедем. Хорошо? Ну, до встречи.
Игорь бережно опустил трубку. Что-то непонятное происходит. Настя стала единственным светлым лучиком в сплошном мраке последних событий его жизни. Пока она ему просто нравилась, тот визит в
Не так давно Плахов выезжал на суицид, по-простому, на самоубийство. Один новоблудский бизнес-авторитет, он же бывший предводитель братского дворянства, имевший довольно жесткий характер, вполне трезвый рассудок и не страдавший сентиментальностью, пустил себе пулю в сердце из-за того, что полгода назад в автокатастрофе разбилась его жена. На столе в комнате авторитет оставил груду золота и три записки – матери с просьбой простить, братве с указаниями неотданных долгов и ментам с заявлением, что виновных искать не нужно, а пистолет купил на рынке у неизвестного. Как потом показало вскрытие, стрелялся авторитет абсолютно трезвым. Игорь в очередной раз убедился, что «пятый элемент», сколько бы его ни пытались рассматривать с позиции логики, никогда не будет подвластен законам этой самой логики.
Правда, сам Плахов стреляться не собирался и другим не советовал. Глупость тоже должна иметь предел.
Его, конечно, беспокоила та мысль, что в первую же ночь знакомства Настя с легкостью прыгнула к нему в койку. Стало быть, и раньше прыгала, и дальше прыгать будет. Но какое-то чувство подсказывало Игорю, что для нее, как и для него, та ночь была своего рода отдушиной, через которую они выбросили из себя мешавший им душевный хлам. Ведь Настя предпочла Плахова, хотя Виригин сначала пытался заклеить именно ее.
Так или иначе, Игорь очень хотел увидеть Настю и остаться с ней по возможности дольше. Для чего и переиграл место встречи. Хотя он постоянно утверждал, что совмещать личные и служебные интересы ни в коем случае нельзя, от этого жди только неприятностей, сейчас он не понимал, что его волнует больше – раскрытие неподъемного «глухаря» или возможность увидеть Настю.
Сегодня утром он погладил свою лучшую рубашку и достал из кладовой парадные ботинки хотя последнее время совершенно не обращал внимания на свою внешность – сочетание «пиджак-кроссовки» стало привычным. Почему-то он был уверен, что наряжается не напрасно и обязательно встретится с Настей. Детский сад, в общем.
Перед работой заскочил в салон и, отдав последние полсотни, сделал модельную стрижку. Класс, заодно и башку вымыл. В сейфе лежали оперативные деньги, которых хватит на пару дней. «С получки верну казне…»
До встречи оставалось три часа. Плахов решил посвятить их бумажной волоките. Все что-то пишут, все чего-то хотят.
«Заявление. Требую привлечь к уголовной ответственности неизвестное лицо африканской национальности, не оплатившее услугу в гостинице „Голубая Блуда“ в размере 200 (двухсот) долларов (баксов). С уважением, гр. Косая, бюро интимных услуг».