"Умирать страшно лишь однажды"

Цеханович Борис Геннадьевич

Получив доклад от полковника Ткач, генерал Малофеев дал команду на занятие высоты 220.3. Мимо нас проревев двигателями, прошли три БМП мотострелкового взвода 245 полка и скрылись за рощей. А слева подразделения внутренних войск пешим порядком двинулись в сторону Старых Промыслов. Через пятнадцать минут прозвучал доклад командира взвода о благополучном занятии высоты и все повеселели. Начало было хорошее. Не испортила наше настроение и хорошая очередь из АГС, прилетевшая от боевиков откуда то от диспансера. Три расчёта миномётов "Василёк" мгновенно развернули свои миномёты и выпустили туда до сорока мин, а подразделения ВВ всё лились и лились в ту сторону. Там вспыхнула лёгкая перестрелка и быстро прекратилась.

– Ну что, Валерий Валентинович, – повернулся Малофеев к Сергееву, – давай своих разведчиков посылай на занятие высоты.

– Товарищ полковник, разрешите со своими разведчиками сгонять.

Чего я вечно на КНП сижу? – Подскочил к командиру Юрка Шадура.

Солнце в этот миг выглянувшее из-за облаков и преобразившее своим ярким светом окрестности, бесконечно льющее в сторону Грозного подразделения ВВ, лёгкое занятие рубежа взводом 245 полка и уверенность в благополучном взятие высоты, предопределило решение полковника Сергеева.

– Ладно, Юра. Сходи, разомнись.

За КНП также весело рассаживались по машинам разведчики, туда же лез Чистяков и Ахмеров. Солдаты первой роты тоже быстро расселись и БМП, за ними приданные танки, рыча двигателями и сильно дымя перегоревшей солярой, двинулись мимо нас. Быстро доехали до позиций взвода 245 полка, после которых скорость замедлилась. Проехав ещё с полкилометра, спешились. Дальше развед. рота должна идти одна. По радиостанции Шадура передал, что кругом боевиками нарыты свежие окопы, позиции оборудованы очень грамотно, но самих их нет. Прошло ещё пять минут и я увидел в свой прибор цепь разведчиков, медленно двинувшихся к высоте, располагавшийся в километре от них. К этому времени погода окончательно разгулялась и солнце щедро заливало своими лучами землю, сразу резко потеплело, что тоже подняло не только настроение, но и уверенность в благополучном исходе атаки.

Понаблюдав пять минут за неспешным продвижением разведчиков на высоту, я навёл большой прибор на высоту. Но в который раз, за эти часы я не заметил даже признака присутствия боевиков. Ну что ж и этот день закончится для нас благополучно. Я отодвинулся от прибора и стал прислушиваться к разговору Малофеева, который рассказывал командирам полков, как в первую войну за эту высоту десантники положили две роты….

Рёв как минимум двухсот автоматов, донёсшийся от высоты, заставил нас всех вскинуть бинокли, а я прильнул к своему двадцатикратному прибору. Цепи уже видно не было, все лежали на земле, не дойдя до высоты двести метров. Лишь иногда вскидывалась фигурка солдата, пробегала несколько метров и падала под огнём боевиков.

Командир запрашивал Шадуру по радиостанции, я же Чистякова. Доклады были неутешительные. Боевики били с высоты и ещё обошли слева, сразу же сложилась критическая обстановка. Огонь был до того сильный, что невозможно было поднять голову и вести прицельный огонь, уже не говоря о продолжении атаки.

…– Лесник 53, "воги"* летают густо, как мухи. Откройте огонь по высоте.

Мгновенно связался с дивизионами и тяжёлым молотом дождь снарядов обрушился на высоту. Всё там закипело от разрывов, в небо полетели земля, обломки деревьев и всю вершину затянуло пылью и дымом. Но и такой мощный удар не облегчил участи разведчиков: невозможно было даже отойти, а число раненых стремительно росло.

– Лесник 53, Я, Бродяга. Дайте под меня первое хозяйство, а вы вторым дымите. Попробуем так отойти.

Передав Чистякову первый дивизион, я вторым нанёс удар влево от залегших разведчиков, а потом начал одной батареей задымлять вершину высоты, двумя остальными продолжал гвоздить по вероятным позициям боевиков. Постепенно разведчики, прикрываясь огнём артиллерии, дымами, начали откатываться и сумели оторваться от боевиков только на рубеже, где находилась первая рота. Итог неудачной атаки был печальный: один убитый и пять человек ранено. Один из них капитан Осипенко – помощник командира первого батальона по артиллерии. Интенсивность огня артиллерии снизилась и сейчас по высоте работала лишь одна батарея, ведя беспокоющий огонь. Небольшая роща на вершины высоты заметно поредела, но мы так и не сумели выявить точные позиции боевиков.

Пока занимались вытаскиванием разведывательной роты из под огня боевиков, мы как-то не обращали внимание на возникшую суету в тылу нашего КНП среди ВВэшников и на ожесточённую стрельбу за туберкулёзным диспансором. К генералу Малофееву подошел командир бригады ВВ и доложил: при втягивании в улицу сзади диспансера, подразделения попали в хорошо организованный огненный мешок и после короткого, но ожесточённого боя были отбиты. Потери в результате боя были ошеломляющие: свыше сорока человек погибло, десятки ранены, а двенадцать солдат с офицером кого боевики пропустили мимо засады – пропали без вести. Сейчас ВВэшники без строя выходили из боя и располагались сзади нас, приводя себя в порядок. Мимо них в сторону боевиков проследовало несколько БМП-2, которые сразу же вступили в бой. Я развернул большой

прибор в ту сторону и удивился: до боя боевиков не было видно, а сейчас они, особо не скрываясь, передвигались вокруг здания диспансера, выглядывали из окон, стреляли по солдатам ВВ, прибывшим на БМП. Несколько человек суетились на плоской крыше здания, что то устанавливая и скрываясь за кирпичным парапетом. Группа боевиков в пять человек, прикрываясь бетонным забором, решила пройти влево и из укрытия, в упор, обстрелять левый фланг ВВэшников. Уже отойдя от здания метров на сто, они были обнаружены одной из БМП. Длинная очередь из пушки боевой машины, подняла высокие фонтаны от разрывов тридцатимиллиметровых снарядов вблизи от группы чеченцев и заставила их залечь. Но один из них, сделав отчаянный рывок, метнулся вперёд и побежал вдоль забора в сторону левого фланга. Наводчик пушки "Гром", дал по нему одну очередь, потом вторую, третья точно также безрезультатно вспорола землю сзади боевика. Душара мчался вдоль забора всё быстрее и быстрее: наверно, он никогда не бегал так быстро. Наводчик догадался взять упреждение и ещё одна очередь взметнула землю почти под ногами у боевика, но было поздно – чеченец спрыгнул в траншею, которая шла вдоль забора и сейчас только голова стремительно перемещалась над бруствером. Следующая очередь из БМП разбила часть бетонного забора над головой, не причинив тому никакого вреда и голова исчезла. Через несколько секунд она показалась гораздо левее, прежнего места и больше я её не наблюдал, а наводчик от злости дал ещё одну очередь по забору и перенёс огонь по зданию диспансера, заставив боевиков засуетиться на своих позициях.

Справа от КНП затормозили прибывшие БМП и танк разведчиков, с которых соскочили Шадура, Сашка Ефименко, поспешив с докладом к Сергееву и Малофееву. По их словам высоту обороняют не менее сотни боевиков на заранее подготовленных позиций, но в ходе боя и отхода полностью выявить эти позиции не удалось. Капитана Осипенко с окровавленной ногой перегрузили на санитарное МТЛБ и оно умчалось в расположение 245 полка, где располагался полевой госпиталь. Прихромал ко мне с Ахмеровым и Чистяков.

– ….Ну, Борис Геннадьевич, и заваруха была. Я уж не думал, что сумеем выбраться. Подстольники летали как мухи, голову невозможно было поднять. И Осипенко с подстольника накрыли: как раз сзади него граната упала и посекла осколками. Меня, вон тоже камушком в ногу ударило. Блин, до сих пор больно. Мы даже и не подозревали что там духи находятся. Развернулись в цепь, спокойно себе идём. Солнышко светит, я на высоту поглядываю и, что самое интересное, никого не наблюдаю. До высоты метров двести остаётся, а тут из под ног у Шадуры заяц выскочил и помчался в сторону. Юрка машинально вскинул автомат и дал очередь по несчастному животному. Тут всё и началось. Духи, наверно, хотели подпустить нас поближе и в упор расстрелять, а Шадура своей очередью спровоцировал преждевременный огонь по нам. Получается что заяц спас как минимум половину роты. Так-то тяжело было выходить из под огня, а если бы ближе подошли, то половина бы там осталась…

Посовещавшись с полковниками Ткач и Сергеевым, генерал Малофеев задумался, а потом встряхнул решительно головой и стал распоряжаться.

– Артиллерии, по высоте огонь, танки на прямую наводку, в три часа повторная атака. Высоту надо отбивать. – Что и было сделано. На огневых позициях у меня было около четырёх тысяч снарядов, да ещё сегодня колонна с дивизионов уехала за боеприпасами – привезут около тысячи снарядов. Завтра колонна центроподвоза по графику должна подвезти ещё около двух тысяч, так что сегодня можно было не экономить. Танки, став чуть правее КНП и впереди, прямой наводкой стали обрабатывать склоны высоты, стреляя по всему, что казалось подозрительным. Командиры попытались отговорить Малофеева от повторной атаки, но тот упёрся и отказался. Недовольные полковники отошли в сторону и стали о чём-то шептаться, потом подозвали Шадуру и Сашку Ефименко, после чего Сергеев стал что-то толковать разведчикам, показывая рукой на высоту. Закончив инструктаж, командир подошёл ко мне.

– Борис Геннадьевич, продолжай обрабатывать высоту. Мы тут с Ткач посоветывались и решили: в пятнадцать часов разведчики снова пойдут на высоту, но только с имитируют атаку. А завтра в атаку пошлём большие силы.

Так мы и сделали. В три часа после небольшой, но мощной, совместно с артиллерией 245 полка, арт. подготовки разведчики на своих БМП и с приданными танками, выдвинулись справа от зелёнки и прошли до русского кладбища. Спешились и на безопасном расстоянии для генерала Малофеева изобразили атаку. Боевики тоже клюнули на эту уловку и открыли ответный, но мало результативный огонь. Постреляв в друг-друга, в основном работали танки и БМП разведчиков по выявленным во время боя целям, а потом разведчики благополучно откатились к нашему КНП.