Умирать вечно

Алейников Кирилл

Под самыми тучами Познавший, несомый своими сильными крыльями, сцеплялся и расцеплялся с Абадонной. Демон мести, едва Портал колыхнуло невидимой силой, громко рассмеялся.

— Сатана сделал свое дело! Мы победили всех вас, поганые черви! Мы победили!

Не спеши праздновать, ублюдок, пронеслось у Познавшего, когда он удачно ударил мечом и задел крыло Абадонны. И тут же в голове Вампира будто закричала сотня голосов. То был крик Винтэра: «Портал исчезает!»

Познавший поднялся повыше, дабы меч Абадонны не настиг его, и бросил взгляд к остроконечным скалам на горизонте. Невероятно, но скалы растворялись! Они исчезали,

и граница все еще существующего Портала приближалась к месту сражения. Портал распадался, таял!.. Вот уже скалы исчезли, и там, где только что громоздились базальтовые исполины, теперь клубилась Тьма, прореженная всполохами неопределенного цвета. Тьма казалась гораздо более зловещей, чем тучи над головой, все еще разящие молниями и гремящие громовыми раскатами.

Меч Абадонны рассек левое крыло Познавшего. Он вскрикнул и упал в горячую, нагретую языками пламени лужу. Прокатившись несколько метров, Вампир плюнул на крыло и полностью отдался созерцанию страшной картины исчезновения Портала.

Затем бой прекратился. Абадонна и прочие Владыки тоже заметили нечто, надвигающееся со стороны. Нечто, пожирающее Портал как огонь сжирает листок бумаги. Абадонна, казалось, расстроился:

— Это еще что за чертовщина? — воскликнул он, зависнув невысоко над поверхностью.

Из-за каменных валунов показались черные шлемы бойцов. Они, как и прочие, уставились на пугающее видение. Тучи на границе исчезновения клубились особенно яростно, но так же таяли во Мгле и Тьме. Повеяло настоящим холодом, что пробирает до костного мозга, и Познавший инстинктивно закрылся плащом.

Он уже догадался, что произошло.

Источники должны быть уничтожены одновременно. Либо с небольшим временным промежутком. Лишь так можно не допустить перегрузки Земли отдельным видом энергии. Если же будет уничтожен лишь один из Источников, не миновать беды, белы похлеще минувшего Слияния.

Сатана загнал всех в Портал, чтобы выиграть время. И затем он разрушил один из Источников. Познавший Кровь уже знал, какой именно из двух котлов опрокинут.

Продолжать бой было бессмысленно. Ведь граница, за которой кончался Портал и начинался океан Тьмы, неумолимо приближалась. Вот до нее осталось совсем немного, вот она уже вспенила и растворила первые камни, в которых укрылись бойцы и Энвиады. Вот заорал Вельзевул, которого коснулась Тьма. Демон исчез мгновенно, едва крик его вырвался наружу.

А потом пришел черед остальных.

Познавший Кровь вряд ли успел что-либо почувствовать. Лишь то, как сердце вдруг упало куда-то вниз. Да еще невероятный холод. Наверное, абсолютный ноль по Кельвину…

ГЛАВА 37

Липкий сон. Из него не так-то просто выбраться. Кажется, что необходимо лишь небольшое усилие, чуть заметное желание, и ты проснешься. Но не выходит. Тогда ты прилагаешь усилие побольше, но вновь ничего не получается, ты по-прежнему во сне, в липких его объятиях. В конце концов, ты понимаешь, что самостоятельно проснуться не получится. Необходимо какое-то воздействие извне, из мира реального, и оно-то единственное способно помочь тебе выбраться из комы. Из летаргического сна, из клинической смерти — хоть как назвать…

Страх во сне ощущается не так как обычно. Он менее навязчив, но все же назойлив. И он заставляет непременно что-то делать, куда-то бежать, кого-то искать.

Ему снилось, как с неба падает мягкий

снег, непривычно теплый для последнего месяца осени. Хлопья его переливаются, сверкают цветами спектра в ярких лучах фонарей уличного освещения, в окнах приступивших к ужину многоэтажек, в горящих глазах редких автомобилей. Тепло, чуть ветрено, но по странному пустынно. Рабочий люд давно сидит дома, смотрит вечерние выпуски новостей, звонит родственникам, пьет чай, читает газеты и ужинает. Хозяева темноты — молодежь — еще не спешат в свое царство асфальта и бетона, но наслаждаются дешевыми сериалами для подростков, чтобы после было что обсудить в прокуренных и заплеванных подъездах.

Проделав путь от Ленинградского моста до моста Железнодорожного, он свернул в обратную сторону. Постоял над пришвартованными теплоходами, уснувшими до летней навигации; понаблюдал за искрящимися торговыми кварталами на том берегу; полюбовался яркой полной луной, окруженной роем вечных спутниц-звезд. настроение было никаким: ни хорошим, ни плохим.

Сон. Это сон. Странный сон, во власти которого я нахожусь. Сон, невероятно сильно похожий на ощущение dИjЮ vu, будто снится мне нечто, давно прожитое и успешно забытое. Или нечто, не прожитое вовсе, но грядущее, неумолимо грядущее по мою душу.

Опершись руками о парапет, он посмотрел в тёмную воду реки, никогда не замерзающую, вечно текущую с юга на север, равнодушную к раскинувшемуся по берегам городу и равнодушную к человеку, одиноко стоящему над каменным обрывом набережной. Он плюнул в неспокойную реку и закурил. По аллее промчалась женщина с сумками, автомобильный мост ниже по течению огласила тревожная милицейская сирена.

Не мог он знать, что произойдёт в ближайшее время, как круто переменится жизнь, как все её устоявшиеся основы рухнут с грохотом в пропасть, уступая место совершенно иным взглядам, действиям и желаниям. И если бы узнал, то в ужасе содрогнулся, выронил недопитую бутылку пива, легкий хмель вмиг улетучился бы из головы. Но он не мог знать ничего о будущем, о будущем, весьма недалеком и будущем, отстоящим на многие месяцы.

Почувствовав, что озяб, он поднялся до кленовой аллеи, покрыл расстояние в двести шагов до ближайшего перекрестка и уже хотел пойти на остановку или, быть может, спуститься в метрополитен, чтобы вернуться в свое скромное жилище. Но тут заметил вывеску бара…

Безобразный оскал жемчужных зубов…

Пылающие то ли красным, то ли зеленым туманом глаза…

Стремительная трансформация…

Прыжок…

Боль…

Наконец-то он вспомнил всё. И свое имя — Винтэр, и свою сущность — генерал легиона оборотней. Жизнь молниеносно промчалась перед внутренним взором, каждый ее отдельный день, каждая минута. Воспоминание стало тем необходимым толчком, какой был нужен для пробуждения. Винтэр открыл глаза, долго привыкал к свету, не в состоянии определить его природу. Затем понял: свет льется с чистого неба.

Он долго лежал на спине и просто смотрел вверх, в эту голубизну, бездонную, необъятную. Когда тело затекло так, что лежать более стало весьма болезненно, Винтэр попытался встать. Далось ему это с трудом, но все ж он поднялся и обнаружил себя находящимся на склоне холма, поросшего невысокой травой. Запахи лета, звуки лета, ощущение блаженства и счастья.

Я умер, твердо решил Винтэр. Умер, когда мрачная Тьма накрыла нас там, в Портале. Но раз я умер, то куда попал? Ведь не в Актарсис же?