Умирающий мир
Шрифт:
И вновь мир озарило белоснежное сияние воскрешения, ослабевший Вайз поднялся на ноги, но что-то было не так… Огромный глаз пропал. В тот же миг монстр занёс левую руку для удара, но вместо ударной волны из неё вырвался фиолетовый луч, пробивший живот титана. Пыль осела, на ладони вытянутой руки белой сущности был виден открытый глаз.
Титан упал на одно колено и приготовился встать, но раздался оглушительный грохот: сзади него резко вылезли из земли кристалльные линзы, расположенные в виде полукруга, округу покрыла вспышка жёлтого света. Мощный луч света был сконцентрирован системой линз в одну
Раздалось шипение огромных клубов изумрудного дыма, заполнивших весь замок и втянувшихся в одну точку. Глаза Криса засияли зеленоватым светом, столько ауры он никогда не ощущал в своём теле… Он уже не мог умереть. Полностью поглотив силу Бриарея, парень перешёл на совершенно новый уровень. Уровень бога.
Между его пальцами промелькнул кроваво-красный разряд. Десятки столбов из молнии устремились в белоснежное тело, превращая могучего монстра в кусок угля. Парень понимал, что не убил врага, но такие травмы надолго задержат даже Вайза. Но он был не самой серьёзной проблемой. На последней из уцелевших башен стоял чёрный рыцарь с горящими от гнева глазами.
— Убью, тварь.
Этот ушлёпок убил Бриарея?! Прости, Шива… Я найду тебе другой сосуд. Когда вырву твоё ядро из груди этой мрази. Я доверился этому пацану, относился к нему, как к сыну. В конце концов, люди всегда предают… Плевать! Больше никакого милосердия. Этот урод умрёт самой мучительной смертью, которую мог бы представить в своих худших кошмарах. — промелькнуло в мыслях у Ареса, пока он сжимал кулаки в агонии.
Копьё бога войны раскололось на куски и собралось вновь в новое оружие. Чудовищный трёхметровый топор, покрытый искусно вырезанными на металле сценами казни, созданный лишь для одного — казнить предателя. Величайшее оружие божества пожара войны приводило смертный приговор в исполнение.
Глава 3. Поражение
Твою мать… — пронеслось в голове у Кристиана, когда тот уворачивался от молниеносных рубящих ударов. Сам бог войны казался… Не таким уж сильным. Но его топор… С каждым взмахом из него вылетали струи крови, а окрестности потрясали вопли боли, разрывавшие барабанные перепонки.
Сам же бог войны полностью игнорировал обстрел молниями, которые прежде практически прикончили Вайза. В этом и была истинная сила страшнейшего из олимпийских богов — сила крови. Именно эта красновато-чёрная вязкая субстанция сделала Ареса обладателем чёрного ранга. Проливая свою кровь, он становился сильнее, прочнее, быстрее, лучше во всех отношениях. А сейчас, уставший, израненный молниями и пурпурными лучами, высвободивший кровавый топор, бесконечно близкий к смерти — он был на пике своей мощи.
Секунды текли, а мощь великого титана начала вытекать… Доминирующее положение Кристиана пошатнулось окончательно, когда земля под ним начала угрожающе трястись, а затем с оглушительным грохотом взорвалась, обнажив огромную статую с горящими золотым пламенем глазами, вылезающую из под завалов.
Чёрт… Этот суперсолдат не имеет ничего общего с теми, что я видел в Берлине… Те хрупкие и неповоротливые гады никогда не сравнятся с ним. Воплощение всей мощи великого бога, сильнейший, прочнейший воин, способный сойтись в дуэли даже со своим хозяином,
Град ударов стальными кулаками и ужасным тесаком обрушился на парня, отчаянно пытавшегося увернуться хотя бы от части атак. Тело Кристиана постепенно превращалось в кровавое месиво, резким удар топора ему отсекло левую кисть, а пропущенные удары голема сломали парню несколько рёбер.
Внезапно из земли выдвинулись гигантские медные столбы, а между ними вновь мелькнула пожирающая пространство молния, расколов тело металлического воина на сотни кусков, но убийство одного врага не могло помочь выйти из положения. Спустя несколько секунд раздался обожаемый богом войны глухой стук: тело молодого солдата рухнуло на землю.
— О, как мы лежим. — проговорил бог, вкладывая в каждое своё слово невероятное презрение к поверженному врагу. — Ну, ничего, полежи, а мне пока есть, чем заняться. — с этими его словами на земле вспыхнул кровавый костёр, в котором Арес начал потихоньку нагревать свой чудовищный топор. Самая интересная фаза только начиналась.
Безумная боль пронзила саму душу парня. Раскалённое лезвие медленно врезалось в его плоть. В воздухе раздался запах, который Кристиан не в силах был забыть ещё с того дня, когда он, пытая, убил Маклика… Мерзкая вонь горелого человеческого мяса.
Нет запаха, который он ненавидел сильнее. В конце концов, он не любил пытать людей, мучительно убить Матиаса Маклика — это было его долгом, а не желанием. А сейчас парень начал потихоньку понимать чувства своих жертв. Бог войны не торопился и медленно нарезал на тонкие ломтики правую ногу врага, прижигая раны раскалённым топором, мешая Кристиану наконец умереть от потери крови.
Крис кричал из-за всех сил, но вскоре вопли перекрыло громкое бульканье — осколки сломанных рёбер пронзили лёгкие, парень рисковал захлебнуться в собственной крови. И это окончательно стало пределом его мечтаний когда, впервые в жизни его посетило одно чувство…
Всегда у Криса был шанс в бою, даже против сильнейших врагов. Он испепелял их молнией, разбивал на куски светом, запечатывал в металле, рвал на части ветром, а если это было невозможно — находил в себе силы сбежать и вернуться с новыми силами. Он пожирал силу и разум поверженных врагов, впитывая их мастерство, накапливаемое десятилетиями, возвышаясь в ряды сильнейших мира сего. Но никогда это чувство не возникало в мозгу парня… Безысходность. Никогда ещё он не попадал в ситуацию, когда все возможности превращались в прах.
Кристиан пытался придумать хоть что-то, но адская боль не давала ему думать ни о чём, кроме смерти. Бог закончил с правой ногой и принялся за правую руку, постепенно нашинковывая и её на тончайшие кусочки, когда крики начали затихать, их заменил еле слышный болезненный хрип. Сознание парня уже начало покидать этот мир… Темный и длинный тоннель окружал его душу, а где-то далеко впереди брезжил тёплый и ласковый свет…
Но в ходе увлекательного и познавательного процесса Ареса прервал тихий кашель неподалёку. Сбоку от него стоял монах, обвитый плотной тканью и иссиня-чёрных нитей. Но что-то было не так… Смотря на него, бог не ощущал ауры, он видел лишь бескрайнюю тьму, покрывающую всю суть человека: его тело, его сердце, его душу.