Умирающий свет (сборник)
Шрифт:
– У меня лазер, – ответила Лиссандра, – мы уничтожим их лучом. Огнемет скорее всего не понадобится. Но пусть будет наготове на всякий случай. Эти твари, Саймон, почище пожара.
Он кивнул.
От подвальной двери отлетела последняя доска. Снизу по-прежнему не раздавалось ни звука. По команде Лиссандры ее подчиненный отодвинулся, заняв позицию сзади и наведя ствол огнемета на дверь. Лиссандра вновь надела шлем, подняла лазер, сделала шаг и толкнула ее.
Никакого движения. Ни звука. Внизу – темнота.
– Где включается
– Сразу за дверью, с правой стороны, – ответил Кресс. – Не забудь про ступеньки, они очень крутые.
Она вошла в проем, переложила лазер в левую руку и протянула правую, нащупывая выключатель. Свет не загорелся.
– Он здесь, но, похоже, не…
Внезапно она вскрикнула и отскочила. Большой белый пустынник впился ей в запястье. В том месте, где он сомкнул свои челюсти, из-под комбинезона хлынула кровь. Чудовище было величиной с ладонь.
Лиссандра заметалась по комнате, колотя рукой по стенам – еще, и еще, и еще раз. Наконец пустынник отцепился. Лиссандра застонала и опустилась на колени.
– Кажется, я сломала пальцы, – сквозь зубы процедила она. Кровь продолжала литься ручьем. Лазер упал рядом с подвальной дверью.
– Я туда не пойду, – твердо и отчетливо произнес оператор.
Лиссандра подняла на него глаза.
– Да, – сказала она. – Встань у двери и сожги там все. Испепели их, ты понял?
Он кивнул. Кресс застонал.
– Мой дом, – проговорил он. Его мутило. Здоровый белый пустынник. Сколько их внизу? – Нет, – выдавил Кресс, – оставьте их в покое, я передумал.
Пристально глядя на него, Лиссандра подняла измазанную кровью и зеленой слизью руку.
– Твой маленький приятель запросто прокусил перчатку, и ты видел, чего мне стоило от него избавиться. Мне наплевать на твой дом, Саймон. Все они должны умереть.
Кресс едва соображал. Ему казалось, что в темноте за дверью началось движение. Он представил себе белую армию, вырвавшуюся наружу. И каждый солдат таких же размеров, что и напавший на Лиссандру. Он представил, как сотни маленьких рук поднимают его и увлекают вниз, во тьму, где нетерпеливо ждет голодная утроба. Кресс испугался, но что-то заставило его крикнуть:
– Нет!
На него не обратили внимания.
Кресс рванулся вперед, и его плечо врезалось в спину оператора, как раз когда тот собирался открыть огонь. Человек охнул, потерял равновесие и полетел вниз. Было слышно, как он загремел вниз по ступеням. Затем послышались другие звуки – суетливая беготня, хруст и слабое чавканье.
Кресс обернулся к Лиссандре. Он весь взмок от холодного пота, им овладело болезненное, почти сексуальное возбуждение.
Ледяные неподвижные глаза Лиссандры рассматривали его из-под шлема.
– Что ты делаешь? – сурово спросила она, когда Кресс поднял выроненный ею лазер. – Саймон!
– Вношу умиротворение, – сказал он, хихикая. – Они не причинят вреда своему богу. Нет
– Да ты спятил! – закричала Лиссандра, и это были ее последние слова. Кресс прожег такую большую дыру в ее груди, что сквозь нее могла бы пройти рука.
Он протащил тело по полу и спихнул на ступени подвальной лестницы. Звуки усилились – треск и скрежет хитиновых панцирей, невнятное эхо. Кресс снова заколотил дверь.
Удирая, он ощутил полное довольство, словно залившее его страх слоем сиропа. Кресс подозревал, что это не его собственное ощущение.
Он планировал покинуть дом и снять в городе комнату на ночь. Или, быть может, на год. Но вместо этого начал пить. Кресс и сам не сознавал точно почему. Он пил несколько часов без перерыва, и в гостиной его сильно вырвало прямо на ковер. В какой-то момент он заснул, а когда проснулся, в доме было совсем темно.
Он услышал шорохи и съежился на диване. Что-то двигалось по стенам. Они окружили его. Любой слабый скрип воспринимался его сверхобостренным слухом как шаги пустынников. Кресс закрыл глаза в ожидании мерзкого прикосновения. Он не шевелился, боясь, что дотронется до белой твари.
Кресс всхлипнул. Наступила тишина.
Шло время, но ничего не происходило.
Он опять открыл глаза. Его бил озноб. Постепенно смягчились и растаяли тени, через высокие окна проник лунный свет. Глаза адаптировались.
Гостиная была пуста. Нигде ничего, никого. Только пьяные страхи.
Кресс расхрабрился, встал и прошел к выключателю.
Никого. Комната была пуста.
Он прислушался. Ничего. Ни звука. И на стенах тоже никого. Все оказалось болезненной игрой воображения.
Воспоминание о Лиссандре и о тварях в погребе обрушилось на Кресса. Его переполнил стыд и обуял гнев. Почему он так поступил? Вместо того чтобы помочь ей сжечь их, истребить. Почему?.. Он знал почему. Матка пустынников заставила его. Джейла Boy говорила, что, даже маленькая, она – псионик. А сейчас, когда она так выросла, – тем более. Матка попробовала Кэт и Айди; теперь внизу еще два трупа. И она опять вырастет. Она полюбила вкус человеческого мяса.
Кресса затрясло, но он взял себя в руки. Пустынники не причинят ему вреда, ведь он – бог, а белые всегда были его любимцами.
Тут Кресс вспомнил, как предательски ранил матку копьем. Это случилось перед приходом Кэт, черт бы ее побрал.
Нет, ему нельзя оставаться. Матка скоро снова проголодается. Она, наверное, стала такой огромной, что это произойдет очень скоро. У нее должен быть ужасающий аппетит. Что тогда делать? Пока матка еще заперта в погребе, ему надо поскорее сматываться в город, там безопасно. Внизу одна штукатурка да утрамбованная земля, а мобили умеют рыть туннели. И если они освободятся… Кресс не желал думать об этом.