Умная судьба
Шрифт:
– Паш, только окна на балконе закрой, и жалюзи опусти, а то…
– Не то! Ни-че-го я не кокну. Тогда.
– Пошли, тогда…
Какое-то время продолжаю лежать на кровати, счастливо улыбаясь декоративным балкам кессонированного потолка моей спальни, потом встаю, выключаю Евроспорт, по которому показывают прошлогодний полуфинал Эбдона с Марко Фу. Иду в кабинет, чуть подумав, наливаю себе немного Шабли, ещё чуть подумав, кидаю в бокал пару кубиков льда, - грех, конечно, разбавлять такое вино, хоть и льдом, ну, да и мы не в одноименном городке в долине Серена… Apropos, милая речушка, да и вся Бургундия,
– Пьёт. Ты что, насчёт регулярности, - ты это в натуре?
– Ага, - радостно говорю я Пашке.
– Кажный божий день таперича!
– Во как… Ну-ну, - но в голосе Пашки нет особого беспокойства, ещё бы, у него же всегда и всё под контролем…
– Паш… это…
– Да понравился, он мне, пап, понравился.
– Да? Здорово…
Столько сейчас в этом моём «здорово»… чувства, что Пашка лишь смеётся, лезет ко мне на диван, тянет мою руку с бокалом к себе, отпивает чуток, морщится, - фи, кислушка, - и смотрит на меня спокойно, без вызова, без хитринки, - сейчас мы просто друзья, которым надо поговорить…
– Паш, он тебе не помешает, я обещаю.
– Нет, не помешает. Он мне понравился, папа, такие не мешают, такие умеют дружить. И он не трус, это я всегда чувствую, хоть он меня и побаивается. Но это хорошо, пусть побаивается, он же…
– Что?
– Ну… Ладно, скажу. Только, папа! Да? А то я тебе… Ну, покуривает Белов…
– Тьфу ты! Да я знаю, Паш.
– Да? Ого. Ладно, раз ты ему не сможешь запретить, я ему тогда… помогу бросить. Не-не, я так, тактично…
– Ой, Пашка, я тебя умоляю! Олежка тоже курит, кстати…
– Да. Каратэ тут не в жилу, бесполезно, тут мне надо у тебя какой-нибудь ствол прихватить, и что-нибудь у Олеги отстрелить… ненужное, что-нибудь, вот так как-то…
– Паш, мне Белов целиком нравится, да и Олег тебе тоже, уверен.
– Это да! Сто пудов. Пап… а спросить вот можно?
– Так, Павел. Любой вопрос, что хочешь, и как хочешь, и я отвечу честно, как чувствую, так и отвечу.
– Да я знаю, у нас ведь так всегда, просто я хотел о Вовке, ну, не знаю, но ты прав, ты же про меня… Папа, мне Белов понравился, я думаю, нет, я знаю, он и тебе понравился, только мне будет жалко, если у вас не сложится там чего, я бы и тогда бы с ним корешился, да ведь он свалит тогда, он же гордый, как не знаю кто, но я думаю, что у вас сложится…
– И мне так кажется, Паш, я в это верю, надеюсь на это… Гордый? И мне он показался гордым, да я-то… а ты почему так решил?
– У него в следующую пятницу день рожденья. Ну, четырнадцать ему. Вот, я говорю, что-то надо будет тебе подарить, бл-лин, он чуть не кусаться, что ты!
– да мне ничего не надо, да я не из-за подарков там, ты чо, Паш, да я… И так далее. Ха, краснеет, потеет, - классный пацан, не то, что эти мои, из гимназии.
– А ты что? Про подарок?
– Молчать, говорю, Белов! Если б ты из-за этого, тогда бы я… Понял?
– говорю, - Как хочешь, но если тебя батя привёл, то ты с нами, всё, глохни, ты с нами, значит и будешь по нашим правилам, а у нас правила, вот если с нами, то на день рождения, да и просто так, тогда надо дарить чего-то. И глохни, а то уйду щас, и альбомы свои можешь, -
– Павел, я не могу постигнуть, как ты годовые по русскому языку сдал!.. Это, Паш… спасибо…
– Ум-гум… Дай ещё глотнуть. Дай! Ну, вот, он понял, по ходу, что я не шучу, ладно, говорит, только что-нибудь недорогое, Паш, как-то так вот… А я такой: - А у меня и бабок на дорогое нету, я на парашютную секцию коплю, так, подарю что мне самому не надо, ну, там футболку драную, ещё там чего, - он смеётся, ну, вот… Пап, можно я сладенького выпью чуточку, а? Ну налей, а…
– Мама дорогая… Хана мне, - если ты ещё и поддавать начнёшь, - всё, хана. Пусти-ка, но только капельку!
– Так и не надо больше, я ж не то, что некоторые… Всё, не перебивай!
Пашка берёт бокал с Хванчкарой, который я ему протягиваю, ждёт, пока я сяду, и сам устраивается поближе ко мне, под самый бок, - так ему лучше, он всегда так старается устроиться, когда у нас с ним возникает совсем уж доверительный разговор…
– Да. Это катит, а то кислушкой давиться мне не в тему! Ну, вот. Но Белов гордый вообще, по жизни, не только про подарки там. А чо, мне нравится, и не псих, понял он, что я сильнее, и ничего, но я не давлю особо, говорю же, он мне понравился, нельзя ведь давить, если кто нравится! Так ведь?.. Ну вот, я и не буду давить, так просто, курить ведь плохо, - да мне-то по, но если он с нами, то курить бросай, не люблю.
– Забудь ты про курево, я сам как-нибудь решу это с ним.
– Ты решишь, как же… Ладно, дело ваше, с Беловым. М-м, сладенькое!.. Пап, ну это я понял, что он тебе понравился, но ты скажи, - только понравился? И всё? Это же ничего не значит, мне же вон тоже, мало ли кто нравится!
Я без паузы, без раздумий отвечаю моему старшему сыну:
– Паш, я пропал. Я в него по уши втрескался, и как только угораздило…
– Вот ты бы сейчас себя в зеркало видел бы! Я уж и не помню, пап, когда ты таким… таким выглядел! Счастливым, что ли… Ладно, Белов, ладно, тогда кури, разрешаю. Папа, ты только мне расскажешь, как у вас первый раз будет! Ну, когда вы первый раз в постель залезете.
Я чувствую, что покрываюсь горячёй, совсем мальчишеской краской, и эта краска на моём лице, - она не пунцовая даже, - здесь, в этой краске слились все горячие оттенки красного, такие цвета разве что, только в доменной печи увидеть можно…
– Ну-у, пап, кончай, что ты, нормально всё!
– Да я… это… Паша, я тебе тысячу раз повторял, и повторяю снова: - у каждого своя… ментальность. Не могу я с тобой обсуждать такие вещи! Не могу и всё…
– Обсуждал же!
– Я согласен, обсуждал, но…
– А, понимаю, если про меня, - то это можно, а про тебя ты не можешь обсуждать? Да на хрен мне твои обсуждения, ты мне просто расскажи, как там у вас, и пипец, а обсуждать я и сам не хочу.
– Не в тебе дело, и не во мне дело. Паша, я твои… рассказы, про то, как у вас с Олегом, выслушивал… с душевным трепетом, с трепетом в том смысле, что я считаю, что это очень личное, очень, понимаешь, я так не могу, я даже…
– Что? Договаривай, пап, правило ведь, - начал, так договаривай!
– Я и в постели не очень люблю об этом говорить, мне кажется, что слова тут не слишком уместны.