Умный, сексуальный, молчаливый
Шрифт:
Отец Эмили молчит всю дорогу до её дома. Он не произносит ни слова, как и она сама.
Когда машина останавливается у дома Эмили, мистер Мэдисон вылезает из машины и открывает мне дверцу. Я снова протягиваю ему руку.
— Спасибо, что подвезли, сэр.
Но вместо того, чтобы пожать мою ладонь, он помогает мне выбраться из автомобиля и встать на костыли.
— Я поднимусь наверх, так мы сможем поговорить.
Я снова смотрю на Эмили, но она уже сидит за рулём и машет мне рукой, отъезжая.
— Куда она поехала? —
— По делам, заодно привезёт твои лекарства, — отвечает отец Эмили.
— Это мог бы сделать кто-нибудь из моих братьев.
Он машет рукой.
— Ничего страшного.
Генри, консьерж, спешит, чтобы помочь мне войти внутрь.
— Я так рад, что ты вернулся, Логан, — говорит он.
— И я, — со смехом отвечаю я.
Отец Эмили улыбается, а я по-прежнему не знаю, что делать с этой его внезапной дружелюбностью. Пока мы поднимаемся в лифте, он молчит, как и тогда, когда я вытаскиваю ключ и, открыв дверь, вхожу в квартиру Эмили. Возможно, мне стоило бы объяснить ему, почему у меня есть ключ, но, если честно, мне не хочется этого делать.
Я падаю на диван. У меня совершенно нет сил, неохота идти куда-то дальше.
— У тебя что-то болит? — спрашивает мистер Мэдисон.
— Нет. — Я оглядываю комнату. — Где Трип?
Я ожидал увидеть его в одних трусах на диване Эмили.
— Он вернулся обратно в Лос-Анджелес, — отвечает папа Эмили.
Он садится на диван, в противоположном от меня конце, и, кажется, ему некомфортно. Не в том плане, словно он не знает, что сказать. Это больше похоже на то, что он испытывает дискомфорт на эмоциональном уровне, и из-за этого именно я начинаю переживать, что же сделать для него.
— Навсегда? — интересуюсь я.
— Да.
— О, ничего себе. — Вот так неожиданность!
— Логан, мне нужно извиниться перед тобой, — говорит мистер Мэдисон. Его щёки порозовели, очевидно, что он очень нервничает.
— В этом совершенно нет необходимости, мистер Мэдисон, — начинаю я.
Отец Эмили обрывает меня, подняв руку вверх.
— Ральф, — поправляет он. — И мне следует поблагодарить тебя. То, что ты сделал, требует недюжинной смелости.
— О, перестаньте, — пытаюсь прервать его я.
— Дай мне, на хер, закончить, ладно? — улыбаясь, говорит он.
Он, что, только что выругался?
— Вы тусовались с моими братьями?
Мистер Мэдисон усмехается.
— Нет, но я родился в таком же грёбаном районе, как и ты. Просто в один прекрасный момент я забыл, откуда родом.
Не знаю даже, что сказать. Я понятия не имел, что мистер Мэдисон из бедной семьи.
— Я рос в жуткой нищете. В районе похлеще вашего. — Он протяжно выдыхает. — Но на каком-то этапе своей жизни я совершенно позабыл о том, что действительно важно. Моя семья для меня всё. Я ничто без них.
Он морщится, словно не знает,
— Я гожусь тем, что ты появился в жизни моей дочери. Я бы не смог быть более счастлив её выбором.
— Спасибо, сэр, — отвечаю я потрясённый. Мой мир словно перевернулся с ног на голову. Я совершенно не ожидал от него такого.
— Я знаю, что ты хотел бы всегда быть с моей дочерью. — Отец Эмили лезет в карман и достаёт оттуда маленькую коробочку для драгоценностей, а затем впихивает её мне в руки. Я открываю коробочку — внутри помолвочное кольцо с маленьким бриллиантом. Для того, чтобы его разглядеть, понадобится микроскоп, но, по мне так, самое оно. Кольцо прекрасно, по всей его поверхности красуется гравировка. Похоже, оно старинное.
— Если ты вдруг решишь попросить её выйти за тебя замуж, то знай, у тебя есть моё благословение. Это кольцо её бабушки. — Внезапно мистер Мэдисон снова выглядит нервным. — Или можешь купить собственное. На самом деле, мне не так уж важно.
Я вспоминаю, как однажды он мне сказал о том, что я куплю своей жене малюсенький бриллиантик и буду жить с ней в убогой квартирке. Он пожимает плечами. Тоже вспоминает эти слова.
— Спасибо, сэр. — Я едва могу соображать. — Даже не знаю, что сказать.
— Я не намекаю на то, чтобы ты просил её руки как можно быстрее.
— Я собираюсь сделать ей предложение в самом скором времени, — признаюсь я. Я задумал это в больнице, как только очнулся. Мне не хочется быть вдали от неё хотя бы секунду. Ни за что.
— Тогда у тебя есть моё благословение, и её матери тоже. — Он предупреждающе тычет в меня пальцем. — Мне кажется, что ты хороший человек. Но если ты каким-то образом разобьёшь ей сердце, я сотворю с тобой жуткие вещи. — Он внимательно смотрит на меня. — Я знаю людей. — Но при этом он улыбается.
Я смотрю на свою сломанную ногу.
— Потерять Эмили будет самым страшным наказанием, — говорю я. Мне тоже нужно кое-что сказать ему. Я делаю глубокий вдох. — Мне кажется, мы должны прояснить кое-что.
Мистер Мэдисон поднимает брови и придвигается вперёд.
— Давай.
— В ту ночь я хотел оттолкнуть не вас. Эмили шла прямо за вами, и я хотел защитить её. И мне пришлось толкнуть вас в надежде, что вы упадёте прямо на неё, как фишки домино. — Я пожимаю плечами. — Это сработало.
Он громко смеётся.
— Я знаю.
— Знаете? — Как, чёрт побери, он это понял?
— Да, я видел выражение твоего лица. Никто так сильно не испугается за человека, который обращался с тобой как с куском дерьма. — Он откидывается на спинку дивана и разглядывает меня, прищурив глаза. — Ты увидел тот мчащийся автомобиль, и выражение на твоём лице сказало мне, что ты абсолютно влюблён в мою дочь и что ради неё пожертвуешь собой. — Он кивает на кольцо. — Поэтому я дал тебе своё благословение. Не потому, что ты спас мне жизнь.