Умолкнет навсегда

Валейр Ролан Давид

М. де Сервантес. И смерти моей тоже четыре века. Я льстил себе надеждой, что вы, наконец, нас забудете, книгу и меня…

Телло де Сандовал. Вы — мастер парадокса.

М. Де Сервантес. По вашему мнению, она никогда не должна была увидеть свет.

Телло де Сандовал. Вне всякого сомнения. Нужно было сжечь ее вместе с другими.

М. Де Сервантес. Но на каких кострах? Служения вере? Или, быть может, позднее, в 1933? В нацистском фейерверке.

Телло де Сандовал.

Вместе с другими. Со всеми другими. Не имеет значения. Она пахнет серой. И должна быть предана огню.

М. Де Сервантес. Но у вас не получилось.

Телло де Сандовал. В результате я здесь, за ее чтением, и вбиваю себе в голову ваш гуманизм.

М. Де Сервантес. Великое Братство алкало власти над душами, но получило ее только над телами.

Телло де Сандовал. Увы, они все хотят жить. Любой ценой. Мы, то есть вы и я, мы надеялись только на вечность. Кстати, она оказалась не бог весть чем. И почувствуйте иронию: в вашем маленьком опусе вечности больше, чем в целых веках моего служения очищению.

М. Де Сервантес. Если это может вас утешить…,

Телло де Сандовал. Еретик утешает Великого Инквизитора. Вот до чего мы докатились.

М. Де Сервантес. Если это может вас утешить, вы в какой-то степени являетесь автором этого опуса.

Телло де Сандовал. Не смешите.

М. Де Сервантес. Нет, правда. Без вас… эта книга, мир обязан вам.

Телло де Сандовал. Дон Мигель, не хотелось бы увидеть снова, как вы умираете.

М. Де Сервантес. Если бы я умер снова, сеньор Инквизитор, то, возможно, лишь для того, чтобы пожить еще какое-то время.

Затемнение

Сцена 1.3

Страшный крик боли. Свет.

Декорация третья. Пыточная камера Инквизиции в Толедо в июне 1563 года.

Мальчик лет шестнадцати подвешен за связанные у него за спиной кисти рук. Это Иисус де Ангелес. К его ступням, также связанным другой веревкой, подвешено ведро. Рядом с ним — Секретарь суда, Телло и Тюремщик.

Телло. В четвертый раз спрашиваю тебя, Иисус, почему ты отказался от свинины? Из всех других блюд, почему именно от свинины?

Иисус стонет от боли.

Телло. Тебя ведь зовут Иисус.

Иисус кивает головой.

Телло. Сколько тебе лет?

Иисус. Шестнадцать, сеньор.

Телло. Он заговорил, отлично! Так скажи нам: почему именно свинина?

Иисус. Не знаю. Клянусь, я ем свинину. Я ем свинину каждую неделю.

Иногда и чаще. И доедаю на следующий день, когда остается.

Телло(Тюремщику). Лей.

Тюремщик льет воду в ведро, увеличивая тем самым его тяжесть.

Телло. Достаточно.

Иисус. Пощадите. О чем я должен вспомнить?

Телло. Об истине. Святая Инквизиция интересуется только истиной.

Иисус. В таком случае, помогите мне. Я хочу только одного: быть угодным Богу.

Телло. Как твое имя?

Иисус. Иисус де Ангелес.

Телло. Это правда?

Иисус. Имя дали мне при крещении. Это мое имя.

Телло. Мы вернемся к нему. Чей ты сын?

Иисус. Дона Тасита де Ангелеса.

Телло. Секретарь суда…

Секретарь (читает). Вопрос: Чей ты сын? Ответ: подсудимый не отвечает.

Телло. Почему ты не отвечаешь? Чей ты сын?

Иисус. Я ответил, сеньор. Дона Тасита. Тасита де Ангелеса, цирюльника.

Телло. Секретарь…

Секретарь. Вопрос: Чей ты сын? Ответ: заключенный отказывается отвечать.

Телло. Почему ты отказываешься отвечать?

Иисус. Не понимаю, чего вы от меня хотите, сеньор. Я не отказываюсь. Я сын Тасита де Ангелеса. Сын цирюльника. Ради всего святого, развяжите меня, чтобы разум мой прояснился.

Телло. Истинную правду ты хранишь в глубинах своего сердца. Следует ли мне разверзнуть грудь твою, чтобы ее оттуда извлечь? (Тюремщику). Давай, лей еще.

Тюремщик льет воду в ведро. Иисус вопит от боли.

Телло. Ну а теперь, кто твой отец?

Иисус. Не знаю. Уже и сам не знаю. Я считал, что дон Тасит. Но, наверное, ошибался. Может, он и не мой отец вовсе.

Телло. У тебя нет другого отца. Но назови его имя. Настоящее имя.

Иисус. Тасит. Тасит де Ангелес. Я не знаю другого имени. Умоляю вас, ослабьте веревки. Хотя бы чуть-чуть. Чтобы я мог дышать. Какое-то время.

Телло хватает со стола Секретаря стопку бумаг и быстро пробегает их глазами.

Телло. Во время сбора винограда в благословенный год 1562, в прошлом, стало быть, году многие свидетели видели, как ты неоднократно отказывался от свинины за столом в семействе испытанных христиан. Ты не ел свинину, которой угощали тебя сыны истинной веры.