«Умрем же под Москвой!» Свастика над Кремлем

Шпаковский Вячеслав Олегович

7 ноября 1941 г. адмирал Ямамото издал приказ, по которому военные действия должны были начаться месяц спустя. Во исполнение приказа выделенные для атаки Перл-Харбора силы 22 ноября собрались в районе Курильских островов, а уже утром 26 ноября 1941 года среди разразившейся снежной метели оперативное соединение японского флота покинуло место своей стоянки на Курилах и взяло курс на Гавайи – на остров Оаху. До цели эскадре предстояло пройти по пустынному Тихому океану 5600 километров. В ее составе было 6 авианосцев, 3 крейсера, 9 эсминцев, 3 подводных лодки, 8 крупных танкеров и 2 линейных корабля, значительно

превосходивших аналогичные американские линкоры.

Предусматривалось, что отдельные корабли могут отставать на маршруте из-за того, что не сумеют осуществить дозаправку топливом в открытом море. В этом случае соединение должно было бы продолжить движение без них. Однако никаких эксцессов во время похода не произошло, и дозаправка кораблей топливом благодаря интенсивным тренировкам прошла вполне успешно. 6 декабря японские корабли повернули на юг и двинулись к острову Оаху. Тогда же, накануне «дня X», адмирал Ямамото передал соединению Нагумо послание императора: «Уничтожьте врага!»

Но мог ли приготовившийся к нападению флот пройти тысячи морских миль так, чтобы это осталось никому не известным, пусть даже бытовой и всякий другой мусор с его кораблей в воду не бросали? Конечно же, нет! Кроме дипломатического кода криптологи американской разведки уже осенью 1941 года знали еще четыре секретных японских военных кода и в промежутке с 28 ноября по 6 декабря расшифровали семь донесений, переданных с берега японской эскадре. Стало ясно, что целью ее похода является Перл-Харбор. Однако от командующих флотом и сухопутным гарнизоном на Гавайях эту информацию почему-то скрыли.

Впрочем, и контр-адмирал флота Хасбэнд Э. Киммель и генерал-лейтенант Уолтер Шорт были предупреждены о возможности начала войны с Японией в самые ближайшие дни. Но среди перечисленных возможных объектов нападения Гавайские острова по непонятным причинам не упоминались. Более того, сообщение Шорта и вовсе гласило: «Враждебные вылазки возможны в любое время. Однако Соединенным Штатам желательно, чтобы первое наступательное действие исходило со стороны Японии».

В результате Хасбэнд Э. Киммель так никаких мер безопасности и не принял. Моряки вверенных ему кораблей несли службу по расписанию мирного времени и даже представить себе не могли, что вот-вот разразится война! Кое-что сделало лишь армейское командование: в частности, самолеты на аэродромах выстроили «в линейку», поскольку именно так их было легче всего охранять!

На стоящих в гавани линкорах и крейсерах не были установлены противоторпедные сети, о чем японская разведка сообщила в Токио, откуда информацию сразу же передали адмиралу Нагумо. Не было над базой и аэростатов заграждения, и эту новость также отнесли к числу хороших. Плохой новостью стало известие о том, что все американские авианосцы и тяжелые крейсеры находятся в море на учениях, между тем как именно авианосцы представляли для японцев цель № 2. Как бы там ни было, а выбирать ему не приходилось.

В 3 часа 30 минут по гавайскому времени (в Вашингтоне было 9 утра) на борту шести японских авианосцев «Акаги», «Кага», «Сорю», «Хирю», «Сёкаку» и «Дзуйкаку» пилотов подняли по тревоге, поскольку уже через два с половиной часа они должны были взять курс на Перл-Харбор. Многие из них еще накануне написали домой прощальные письма. Им объяснили: США намерены лишить

Японию места на земле и их задача – этому помешать.

Через четверть часа американский тральщик «Кондор» обнаружил перископ подводной лодки всего в трех километрах от буев, обозначавших вход в гавань Перл-Харбора, – в той зоне, где американские подлодки обязаны были всплывать. Капитан «Кондора» передал сообщение патрульному эсминцу «Уорд». Эсминец приступил к поискам: в течение часа капитан «Уорда» пытался обнаружить лодку, а затем прекратил поиски, посчитав, что «Кондор» ошибся. Он даже не послал об этом донесение в штаб – из многих промахов, сделанных в тот день, этот был самый первый.

В пять часов утра на японском авианосце «Акаги» 39-летний летчик капитан 1 ранга Мицуо Футида, назначенный руководить налетом на гавань, завершил приготовления к предстоящему заданию. На красное белье он надел красную рубашку, чтобы в случае ранения другие пилоты не увидели бы кровь на одежде своего командира и не утратили свой боевой дух.

В 5 часов 50 минут шесть авианосцев, находившихся на расстоянии в 350 километров от острова Оаху, развернулись против ветра и увеличили скорость, что-бы облегчить самолетам старт. Пилоты встали рядом со своими машинами и повязали на лоб «хатимаки» – полотняную ленту с иероглифом «победа». Они знали приказ: если кого-нибудь из них собьют, он должен направить горящий самолет на одну из целей. Большинство летчиков отказались взять с собой парашюты.

Через полчаса самолеты взлетели с авианосцев. В течение пятнадцати минут в небо поднялись 183 машины: пикирующие и горизонтальные бомбардировщики, торпедоносцы и истребители – первая волна атаки. Впереди всех летел самолет Мицуо Футида, который должен был отследить результаты атаки и вернуться последним, чтобы по возможности «подобрать» и привести на авианосцы отставшие самолеты, не имевшие на борту приводного радиооборудования. Полет осуществлялся в режиме полного радиомолчания. В открытом море их никто не видел и не слышал.

И тем не менее у американцев в Перл-Харборе еще был шанс успеть подготовиться к отражению японского удара.

Вспомогательный корабль «Антарес» заметил прямо перед входом в гавань рубку подводной лодки незнакомой конструкции. Она попыталась погрузиться, но не смогла – вероятно, из-за технических неполадок. С «Антареса» передали сообщение о подлодке на эсминец «Уорд». Командир эсминца отдал приказ: «Полный вперед! Все к орудиям!» За пятьдесят метров до объекта с «Уорда» дали два залпа. Один из снарядов попал в цель, лодка дала крен и погрузилась; с эсминца ей вслед бросили глубинную бомбу.

Командир «Уорда» сообщил об инциденте с подлодкой в штаб адмирала Киммеля. У американцев был еще целый час, чтобы объявить тревогу, приготовить к бою зенитные батареи и поднять в воздух истребители. Но, не получая никаких указаний из центра, адмирал бездействовал и, скорее всего, думал так: «У меня нет уверенности в том, что речь действительно идет о нападении. Каких только фальшивых сообщений о вражеских подводных лодках мы не получали! Надо немного подождать». Это было второй ошибкой, сделанной в этот день. В казармы после бурно проведенной субботней ночи прокрадывались опоздавшие из увольнения. До утренней церемонии подъема флота оставалось всего лишь несколько часов.