Умрешь, если не сделаешь
Шрифт:
В сопровождении двух стюардов и двух полицейских Рой Грейс, прихрамывая, шел по вестибюлю. Он сильно потянул мышцу на правой ноге, но в данный момент эта боль беспокоила его меньше всего. Рой спешил обратно к Бруно и хотел посмотреть, что скажут взрывотехники после осмотра камеры.
У входа на трибуну он опять вытер пот с лица и увидел сына. Тот был поглощен игрой.
В кармане завибрировал рабочий телефон. Рой вытащил его и глянул на экран. Номер не определен.
– Рой Грейс, – произнес он.
В этот
– Минуту! – Рой вышел обратно в коридор, где было несколько тише. – Хорошо, теперь слышу.
– Это Кит Эллис. Ну ты молоток! Рад слышать, что ты у нас живой герой, а не мертвый.
– Ага, я тоже рад. Я говорил с начальником матча, теперь подозрительным объектом займется он.
– Объект до сих пор не взорвался, несмотря на все твои усилия.
– Ха-ха!
Эллис внезапно посерьезнел.
– Тут еще ситуация нарисовалась. Ты у меня значишься дежурным старшим следователем. Так?
– Да. Выкладывай.
– Похоже, у нас похищение. Мужчина прибыл на стадион перед началом игры с четырнадцатилетним сыном, и мальчик пропал. Отцу пришло сообщение, чтобы не смел обращаться в полицию, если хочет увидеть сына живым, и что скоро ему назовут сумму выкупа. Парню нет восемнадцати, и, по инструкции, нужно расследовать открыто, однако я считаю, что начать лучше тихо, хотя решать, конечно, тебе и отряду «Золотой».
Похищение с целью выкупа. Грейс лихорадочно соображал. Несколько лет назад он прошел обучение на переговорщика и с тех пор неоднократно выступал в этой роли. Большинство обращений в полицию поступало от грязных подонков и было связано с мелкими долгами за наркоту. В последнем инциденте, всего несколько недель назад, мужчину похитили и избили за долг в пятьдесят фунтов. На все про все ушло четыре часа.
А еще одно недавнее похищение оказалось и вовсе «липой». На экстренный номер 999 позвонила женщина из Бёрджесс-Хилл и сообщила, что на ее глазах в машину запихнули человека. Как выяснилось, четверо наркодилеров нагрянули домой к подельнику, который кинул их на пару кусков. Тот бросился на приехавших с бейсбольной битой, одного вырубил, а двум другим сильно навалял. Они запихнули находящегося без сознания товарища в машину и скрылись.
Но в данном случае у Грейса было чувство, что дело серьезное.
Прежде всего он задался вопросом: какого рода это похищение? Во-вторых, каковы «за» и «против» открытой и секретной операции? В-третьих, что крайне важно, какова его роль?
Вопрос, ответ на который он уже знал, – вернуть мальчишку целым и невредимым.
В-четвертых, он мысленно прокрутил события до потенциального расследования в коронерском суде через полтора года и представил допрос с пристрастием, который ждет его на скамье подсудимых.
«Суперинтендант Грейс, вы знали, что, открыто вовлекая полицию, ставите под угрозу жизнь мальчика. И тем не менее проигнорировали просьбу вести операцию тайно?»
Рекомендации носят очень общий характер. Например, полицейский не
Если похищенному нет восемнадцати, операция проводится открыто, однако – «сообразуясь с обстоятельствами». Имеется установленная процедура спасения детей. Если ей следовать, в СМИ начнутся репортажи. Достаточно ли у него ресурсов, чтобы обработать информацию, которая хлынет от населения? Приметы мальчика появятся в новостных рассылках, на радиостанциях и информационных щитах. Поток событий будет практически невозможно остановить. И похитители узнают, что отец жертвы ослушался их недвусмысленного приказа…
В любом случае у него сейчас недостаточно информации, чтобы запускать в ход всю эту машину. Придется пока вести следствие тайно. Объяснится он потом, если зададут головомойку, в чем, зная своего босса, помощника главного констебля Кэссиана Пью, Грейс почти не сомневался.
Первый пункт в списке приоритетов – удостовериться, что тревога не ложная. Сразу возникает вопрос, нет ли связи между угрозой взрыва и похищением.
Рой думал. Есть ли веские причины увязывать одно с другим?
Во-первых, «Амекс» еще ни разу не угрожали взорвать.
Во-вторых, здесь никогда никого не похищали.
Получается, два в одном – угроза взрыва и похищение в тот же день.
Да, эти события как-то связаны. Наверняка. Может, бомбу использовали для отвода глаз? Что-то тут не клеится…
– Где сейчас отец?
– В туалете Южной трибуны; боится, что его увидят рядом с полицией. Звонил нам по криптофону, который держит для деловых контактов.
– Кит, нужно срочно выяснить, с какого номера пришло сообщение.
Неожиданно рядом раздался громкий голос, и Грейс вздрогнул.
– Как жизнь, Рой? Чем занят?
Он повернулся и увидел высокую плотную фигуру штатного полицейского фотографа Питера Аллена, который стоял у входа на трибуну.
– Кит, погоди секунду… – Грейс повернулся к коллеге. – Питер, у меня тут неотложное дело. Бруно – в пяти рядах отсюда. Можешь сказать ему, что меня срочно вызвали, а после игры отвезти домой?
– Конечно, Рой. Только в туалет заскочу. Я видел Бруно. Мы с мальчишками сидим недалеко от вас.
Грейс поблагодарил Питера и снова вернулся к Оскару-1.
– О’кей, Кит, что известно про отца? Кто он?
– Зовут Кипп Браун.
– Кипп Браун? – Грейс нахмурился. – «Доверься Киппу?»
– Не знаю. Но имя редкое.
– Как думаешь, похищение настоящее?
– Очень даже.
– Я с этим Брауном пересекался, тот еще гусь… Неловко.
– А что?
– Пустяки, забудь.
– Командир, для идентификации используем пароль «Яблоко».
Грейс поспешил к туалетам. Войдя в мужской, поморщился от резкого запаха мочи и дезинфицирующего средства. Все, кроме одной, кабинки были открыты. Он подошел, надеясь, что не ошибается.