Умри богатым!
Шрифт:
– Никого я не крала!
Мариша хотела сказать, что Любушка последовала за ней по доброй воле, но вовремя остановилась. Ни к чему Брызгаловой или кому-либо еще знать о том, что Любушка находится у нее дома. Инка – это исключение из правил. А для всех остальных Любушка должна просто исчезнуть. Не насовсем, конечно, на некоторое время, пока не будет пойман преступник.
– Я никого не крала! – твердо произнесла Мариша. – И погрома в больнице тоже не устраивала! Тихо посидела, а потом встала и незаметно ушла.
– Ушла? – осеклась Брызгалова. – Просто
– Я ничего не ломала.
Но ведь, действительно, вся вина лежала на проникшем в палату злоумышленнике да еще на проклятом больничном одеяле. Но уж никак не на Марише! Она-то тут при чем?
– Я вела себя примерно, словно выпускница с красным дипломом.
– Ничего не понимаю, – растерянно пробормотала Брызгалова, явно колеблясь и не зная, верить Марише или нет. – Если это не ты, тогда кто тогда?
– Кто – что?
– Кто устроил погром в палате реанимации да еще и похитил пациентку?!
– Любушку?
– Ну да, ту девицу, к которой ты так рвалась.
– Ой, какой кошмар! – вполне правдоподобно изобразила страх и ужас Мариша. – Ее все-таки похитили! А я ведь вас предупреждала! Быть беде! Девушку уже один раз хотели убить. А теперь вот еще ее и похитили! Я говорила, говорила! Да только никто меня не слушал! Как же это произошло? Рассказывай быстрее!
Несколько опешившая от такого накала страстей Брызгалова начала выдавать информацию. Мариша слушала ее, не перебивая. И лишь поражалась тому, насколько изложенная Брызгаловой версия отличалась от того, что на самом деле случилось в палате у Любушки.
По словам Брызгаловой, в палате произошла форменная катастрофа. По ней словно бы смерч, тайфун и ураган прошлись – все втроем. Разбили светильники, сломали аппарат искусственного дыхания, по полу разбросали штативы, медикаменты и медицинские инструменты. И кровать, на которой лежала Любушка, тоже сломали – капитально.
Со своей стороны, Мариша могла лишь припомнить слегка порванное одеяло, из которого она так яростно выпутывалась. И немного сдвинутую с места кровать Любушки. Ну и, конечно, исчезновение самой Любушки. Но и в этом у них с медицинским персоналом больницы имелось расхождение в версиях. Персонал считал, что Любушку похитили и вытащили из палаты через окно. И что выжить в такой ситуации девушка вряд ли бы сумела, поскольку находилась в коме. А Мариша знала, что Любушка покинула территорию больницы на своих двоих. И не через окно, а вполне цивилизованно – через дверь.
– В общем, я к погрому в больнице не имею никакого отношения! – заявила Мариша вполне откровенно. – Если меня вызовут в милицию, я так им и скажу. Пациентку я не крала, да и не смогла бы я этого сделать – в силу того, что являюсь всего лишь слабой физически и морально женщиной. Такие подвиги мне не по плечу! Посидела рядом с больной подругой, а потом тихонько утопала к себе домой, где сейчас и сижу, обливаясь слезами.
Брызгалова в ответ только скептически хмыкнула. На то она и была Брызгаловой, человеком, проучившимся вместе с Маришей бок о бок целых
К тому же Маришу порадовали слова Брызгаловой о том, что похитители Любушки обязательно должны были иметь солидный медицинский опыт по уходу за такого рода больными, а также располагать соответствующим оборудованием. Значит, в больнице к Марише вряд ли всерьез отнесутся с подозрением. Максимум, в чем ее могут заподозрить, так это в том, что она видела похитителя Любушки. Но не просигнализировала персоналу, а испугалась и удрала.
«В самом крайнем случае этой версии я и буду придерживаться», – решила Мариша.
Она заглянула в комнату, где спокойно спала Любушка, и вздохнула с облегчением. После импровизированного ужина Любушка выглядела уже чуть получше. Конечно, она все еще была очень бледна, но все же дыхание у нее во сне было ровным и спокойным.
«Пусть спит, – решила Мариша. – Сон – самое лучшее лекарство от всех бед. Завтра ей будет еще лучше. А послезавтра – еще. Ну, а потом она поправится совсем!»
И она на цыпочках прокралась к себе в спальню. И, плотно притворив дверь, устроилась отдохнуть.
На следующий день, рано утром, к Марише пожаловала еще одна гостья – Инна. Бедная Любушка в это время еще спала. Но звонок в дверь разбудил ее.
– Ой! – встрепенулась девушка. – Кто там?
– Это пришла моя подруга. Не беспокойся, хочешь, поспи дальше. А хочешь, поговори с ней. Она тоже ищет преступника, который подставил твоего хозяина.
– Это вы про Евгения Петровича? – прищурилась Любушка. – Ой! Вспомнила!
– Вспомнила?
– Все вспомнила! Ну, то есть почти все! Милку-то убили! А Евгений Петрович… Но он же в тюрьме, бедненький.
– Вот именно. В тюрьме. И мы хотим его оттуда достать.
– В смысле? Побег ему организовать?! – вытаращила глаза девушка.
Мариша с Инной переглянулись. И Мариша сказала:
– Нет. Побег – это было бы слишком круто даже для нас. Мы хотим доказать, что его подставили.
– А для этого нам нужно поговорить с людьми, с которыми он теснее всего общался, – добавила Инна. – Например, с любовницей Евгения Петровича. Помоги нам ее найти.
– Я?!
– Ты же мне говорила, что знаешь ее? – с тревогой взглянула на девушку Мариша.
– Я?! – вновь вытаращила глаза Любушка и печально покачала головой: – Нет, не помню.
Подруги снова обменялись взглядами, на этот раз разочарованными. Похоже, память вернулась к Любушке не в полном объеме. А они так надеялись на нее! Но все же они попытались расспросить Любушку о том, кто был у нее в доме и напал на нее.
– Этого я тоже пока не помню. А что, ко мне кто-то приходил?
И что было делать? Голова у Любушки явно стала дырявая. Тут она, видите ли, помнила. А там она уже не помнила. Но подруги надежды не теряли.