Умри богатым!
Шрифт:
И почему-то при виде этого склонившегося над ней красавца по телу Мариши пробежала холодная дрожь.
Она попыталась что-то сказать, но вдруг обнаружила, что не может. Онемела! Но в ту же секунду она поняла, что немота ее обусловлена клейким скотчем, залепившим ей всю нижнюю половину лица.
– Оу-уу-ууу-у-и?! – промычала Мариша, что означало: «Что тут происходит, черт побери?!»
Но незнакомец отлично ее понял. Его физиономию перекосила улыбка, как это ни странно, еще больше отвратившая от него Маришу. Хороший, порядочный человек просто не может так улыбаться в лицо связанной девушке,
Все это Мариша с удовольствием высказала бы в лицо этому типу, но, увы, рот ее был залеплен! Хорошо еще, что глаза целы. И Мариша скосила их влево. Ага! Рядом с ней лежал тот самый бравый парень из команды Бритого. Сейчас этот удалец не выглядел таким уж удалым, как в тот момент, когда издевался над поверженным Павлом. Он лежал себе тихонько, явно пребывая в бессознательном состоянии.
Мариша скосила глаза вправо и увидела Любушку. Рот у девушки тоже был заклеен скотчем. Руки и ноги спеленуты им же. И она с ужасом смотрела на своего мучителя. Но, в отличие от Мариши, на лице девушки не было ни тени недоумения или сомнения. Она явно его знала и очень боялась этого красавчика с орлиным профилем, который расхаживал перед ними, поигрывая тугими мышцами.
– У-у-уу? – промычала Мариша.
– Хочешь знать, кто я такой? – живо откликнулся незнакомец. – Могу представиться! Вам я должен быть известен под именем Жгутикова Михаила Ивановича. Впрочем, еще больше я известен вам всем под именем Жгута!
Жгут! Кто такой Жгут? Ой! Так ведь так звали брянского любовника Милки! Того самого бандитского авторитета, который сначала принудил девушку к сожительству, а потом едва не убил, застав ее в объятиях своего охранника. Так вот он какой, этот Жгут! Красавец и… и урод!
Но тут же Маришу охватили сомнения, мигом отразившиеся на ее лице. Во-первых, Жгут был гораздо старше. А во-вторых… Во-вторых, он просто-напросто мертв! Взорвался вместе со своей машиной и парой телохранителей!
– Вижу, что вы обо мне слышали, – с удовлетворением кивнул красавчик, не сводя глаз с Мариши. – Милочка про меня рассказывала, не так ли?
И, так как ни Мариша, ни Любушка – по понятным причинам – ртов не раскрыли, он ответил себе сам:
– Ну, конечно, рассказывала! Уверен, я был самым ярким ее воспоминанием за всю ее жизнь. Никто больше не позарился бы на эту лохушку! Сам не понимаю, почему я выбрал ее среди десятка куда более ярких девиц, мечтавших попасть в мою постель.
– У-у-у-уу?!
Что должно было означать:
– Но ты же погиб?!
Жгут с интересом уставился на Маришу.
– Поговорить хочешь? – спросил он у нее. – Кричать не будешь?
Мариша помотала головой. Нет, мол, не буду.
– Ну, хорошо. Тогда я расклею тебе рот. Но учти, один только крик – и тебе придется умирать долго и мучительно. И твоей подружке – тоже.
С этими словами он сильно пнул Любушку ногой в бок. Не просто пихнул, а пнул так, что скрипнули сломанные ребра. Психопат!
– Однажды ты от меня уже удрала! – злобно прошипел Жгут, глядя на Любушку побелевшими от злости глазами. – Во второй раз тебе помогла твоя приятельница. Но третьего
И, высказав все это, он сдернул с лица Мариши скотч, ничуть не позаботившись об анестезии. И Мариша едва удержала болезненный стон, когда липкая лента вырвала тонкие волоски, росшие у нее вокруг губ. Но девушка вовремя вспомнила предостережение Жгута и буквально задавила стон в своей груди, лишь крепко зажмурившись. Открыв глаза, она убедилась, что поступила правильно. Жгут внимательно смотрел на нее, явно собираясь при первой же необходимости пустить в ход огромный нож, который вдруг появился у него в руках.
– Ну как? – с издевкой спросил он у Мариши. – Нравится?
– Да, спасибо, – просипела она.
– А ты крепче, чем я ожидал! Дашь сто очков вперед и Милке, и всем другим. Жалко, что нам с тобой довелось познакомиться при столь драматических обстоятельствах.
– А иначе что?
– Мы могли бы составить с тобой неплохую парочку.
– Слушай, ты мне зубы-то не заговаривай! – вспыхнула Мариша. – Ты кто такой?
– Я тебе уже сказал.
– Ты не Жгут! Тот был старше. И… и он мертв!
– Насчет первого легко могу объяснить. Возраст при современном уровне развития пластической медицины – не помеха. Я выгляжу на тридцатник с хвостиком, хотя мне давно уже гораздо больше. А насчет того, что я мертв… Ну да, я признаю: в Брянске как-то раз мне стало слишком уж горячо. И я понял: если не уберу себя сам – меня уберут другие. В таких условиях мне оставалось только одно – исчезнуть.
– Так ты не взорвался в своей машине?
– Нет.
– И никакого заезжего киллера тоже не было?
– Нет. И благородного мстителя на белом коне, который бы отомстил за всех мною незаслуженно обиженных и обманутых, – тоже! Была взрывчатка, которую я подложил в свой автомобиль. И была моя охрана с одним заезжим актеришкой, который за небольшую сумму наличными согласился загримироваться под меня.
– Ты убил всех этих людей?!
– И этих, и еще многих других! – с очень неприятной улыбкой кивнул Жгут. – Такой уж я есть, и ничего тут с этим не поделаешь. Я убил родного отца, когда понял, что он намерен засадить меня за решетку. Я бы и маманю отправил следом за ним, да ей повезло – померла сама несколькими годами раньше от цирроза печени. Что поделать, маманя моя шибко зашибала! А то могла бы протянуть и подольше и увидеть, как ее сыночек выбился в люди.
Некоторое время Мариша молча таращилась на этого жуткого человека, не в силах поверить в очевидное. Так вот кто убийца Милки! Совсем не милый и безответный Павел, который любил эту дуру много лет подряд. Милку убил ее бывший любовник! Жгут! Но зачем? Чем она ему помешала?! И она спросила бандита об этом.
– Помешала?! – воскликнул Жгут. – Ни фига себе ты рассуждаешь! Да она мне изменяла! Еще тогда, в Брянске, с этим мальчишкой-сосунком из моей личной охраны. Его-то я пристрелил, а вот Милке удалось от меня утечь. Я собирался поразвлечься с ней напоследок, поэтому и не убил ее сразу же. Хотел, чтобы там и хоронить было бы нечего! А она от меня удрала! Но тогда у меня имелось слишком много других забот, чтобы думать еще и об этой шлюшке. А потом я и вовсе про нее забыл.