Умри сегодня и сейчас
Шрифт:
«Хорошо, что я не там, где меня ищут», – подумал Бондарь, распластавшись на земле и подбираясь к ленте шоссе ползком. Тело ныло, как будто его хорошенько поколотили палками, а потом забросали булыжниками, но исправно служило хозяину. Пока руки-ноги целы, он еще мог надеяться на победу. Она ведь умирает последней, надежда. Вместе с тем, кто ее вынашивает. А Бондарь умирать не собирался. Это глупо, когда в обойме есть патроны, а палец способен нажимать на спусковой крючок. Пусть лучше подыхают враги.
Добравшись до асфальта, Бондарь увидел разбросанные повсюду железки, утыканные шипами. Нечто подобное применяли
Они действительно хорошо подготовились. Намного лучше, чем он того ожидал.
Старинное противотанковое ружье Дегтярева с комплектом бронебойных патронов братья Лаахт нашли на месте боев немцев с русскими и приволокли домой, тщательно завернув в брезент. Это было чрезвычайно мощное и неприхотливое оружие. ПТРД, как оно называлось в сокращении, состояло из трубок различного диаметра: наружная трубка – с плечевым упором и внутренняя – со спусковым механизмом. Сверху на эту конструкцию крепился ствол со ствольной коробкой, в которой был размещен затвор.
– Вау!» – восхитился Яак, взвесив ружье на руках.
– Рашен система всегда отличалась простотой и надежностью, – неохотно признал Пеэп. – В этом русские мастаки. Их оружие не ломается. А, главное, не ржавеет и не гниет.
Что и говорить, находка была в идеальном состоянии. Ствол сохранил крупную, квадратного сечения нарезку с острыми, почти не тронутыми ржавчиной углами. Там, где поверх вороненой стали образовались рыжие пятна, прошлись напильником. Само противотанковое ружье разобрали, вычистили и тщательно смазали, используя в качестве шомпола полутораметровую арматурину. О, как заблестело, как засверкало грозное оружие на солнце!
– Вау! – повторил Яак, пересмотревший на своем веку не менее сотни голливудских боевиков. Он представил себя воюющим в лесу с таким стволом в руках и решил, что Рэмбо со своим ручником в руках отдыхает. Из противотанкового ружья можно было достать кого хочешь, где хочешь. Яак не позавидовал бы тому, кто попытался укрыться от него за деревом. Танковую броню «Тигров» пуля, правда, не прошибала, поэтому русские целились в смотровую щель. Так пояснил брату Пеэп, разбиравшийся в оружии. А вот многослойное стекло триплекс лопалось. Механик, сидящий напротив щели, терял голову, без которой танком управлять трудновато.
Выслушивая теорию, Яак восторгался. Но, когда дело дошло до практики, чуть не обделался, в чем никому не признался. Неудивительно. Детище конструктора Дегтярева было способно внушать ужас не только врагу, но и самому стрелку. Неопытному стрелку – в первую очередь.
Братья ушли далеко в лес, вернувшись на то место, где нашли противотанковое ружье. Не доверяя оптическому прицелу ПТРД, почему-то расположенному слева от ствола, Пеэп самолично занялся наводкой, используя для этого обыкновенную катушку ниток. Гниловатая нитка провисала и неоднократно рвалась, но упорный парень все же добился желаемого результата. Выставив ствол по мерке, он приказал младшему брату подать патрон и прицелился в сосенку, торчавшую на расстоянии шагов пятидесяти.
Он лежал на ковре из хвои, уперев в плечо приклад ружья, представляющий собой приваренную к корпусу планку. Стрелять без сгнивших деревянных
– Вау! – в третий раз повторил Яак. Парню тоже захотелось испытать чудо-ружье, напоминавшее ему увеличенный винчестер из вестерна. Пеэп предложил стрелять стоя, утверждая, что, благодаря дульному тормозу, отдача будет не очень сильной. Доверчивый Яак послушался. Он поднял ствол и, держа ПТРД на весу, как заправский ковбой, нажал на спуск.
Толчок получился немыслимым. Отдача кинула тощего Яака на задницу, чудом оставшуюся сухой после такого испытания. В результате на его щеке образовался волдырь от соприкосновения с дымящейся гильзой, а кишки едва не вывалились в задний проход вместе со всем содержимым, но тем не менее Яак проявил нордический характер, повторив упражнение.
Следующие выстрелы пошли значительно мягче – должно быть, прочистился ствол. Правда, младший Лаахт впустую спалил три патрона, не задев ни одной сосенки. С тех пор Пеэп ружье брату не доверял, резонно утверждая, что хватит тратить боеприпасы без толку, поскольку в случае чего стрелять все равно будет он, меткий Пеэп, а не мазила Яак. Сегодня такой случай, наконец, представился. Впервые ПТРД будет применен в настоящем бою! Осознание ответственности отпечаталось на круглой физиономии Пеэпа. Она по-прежнему напоминала сыр, но сыр зачерствелый, жесткий.
Такими же напряженными и сосредоточенными были лица остальных мужчин, давших клятву умереть за свободу Эстонии. Впрочем, спешить с этим никому не хотелось. Приближаться к перевернутой машине четверка не стала. Неизвестно, сколько человек находилось внутри и что они замышляют. Тем не менее отсиживаться в кустах было нельзя.
– Шевелитесь, – прошипел Кальмер. – Скоро солнце взойдет.
– Яволь.
Пеэп, не щадя плаща и штанов, проворно занял позицию для стрельбы лежа. Яак залег рядом с патроном наготове. Он во все глаза глядел на неподвижную «Ауди». Ее колеса отчетливо вырисовывались на фоне светлеющего неба, но корпус сливался с темной землей. Было невозможно разобрать, что происходит внутри.
– Вмажь-ка по ней как следует, Лаахт, – возбужденно прошептал Кальмер, присаживаясь рядом с подчиненным на корточки. – Целься в бензобак. Поджарь русских на завтрак.
– Могу не попасть, – честно признался Пеэп, разматывая белое кашне. – Слишком далеко.
– И видимость плохая, – напомнил беспрестанно ерзающий Яак. На кончике его носа повисла мутная капля, но он не замечал этого.
– Тогда бей по окнам, – предложил воинственный шофер Петер. – По окнам бей, парень.
– Правильно, – кивнул Кальмер, любивший оставлять последнее слово за собой. – Я и сам хотел это сказать. Целься в днище, не промахнешься.