Умри за меня
Шрифт:
— Может, их взяли дядя или тетя?
— Может быть. Но прежде чем начинать волноваться, надо спросить у них. Я бы с удовольствием принесла Анне что-нибудь послушать. В конце концов, еще есть eBay.
Вито подумал о своей собственной коллекции пластинок, которую унаследовал от деда. Кажется, у него были записи Анны Шуберт, но он не хотел обнадеживать Софи, пока не посмотрит. Поэтому он промолчал.
Софи встала:
— Я принесу еще какао. Хочешь?
— С удовольствием.
Она остановилась в дверях:
— Я знаю, Вито, о чем ты еще хочешь спросить меня. И, о чем
Вито тоже встал. Его вдруг обуяло беспокойство. Он бродил туда-сюда по комнате, но всякий раз возвращался к раскрытой книге, которая лежала на столе. В конце концов, он сел и закрыл глаза.
Кричи, сколько хочешь. Никто тебя не услышит. Никто тебя не спасет. Я убил их всех. Затем слова произнес другой голос. Ты готова умереть, Клотильда?
— Проклятье! — Вито вскочил, а кусочки головоломки мгновенно встали на нужные места. — Черт!
— Что случилось? — Софи вернулась с двумя чашками. — Что?
— Где у тебя телефон?
— На кухне. Вито, что случилось?
Но он уже ушел на кухню и набирал номер Тино.
— Тино?
— Вито? Ты хоть знаешь, сколько сейчас времени?
— Пожалуйста, разбуди Доминика. Это важно! — Он перевел взгляд на Софи. — Речь идет об этой чертовой игре!
Она ничего не сказала. Лишь села за стол и начала потягивать свой какао. Вито же бегал взад-вперед, как дикий зверь. Наконец, Доминик подошел к телефону.
— Вито? — В его голосе читался страх. — Что-то случилось с мамой?
Вито стало не по себе от того, что племянник так испугался.
— Нет, с ней все в порядке. Дом, мне очень нужно поговорить с тем мальчиком, который был у тебя вчера вечером. Тот невоспитанный тип с игрой. Джесс какой-то там.
— Сейчас?
— Да, сейчас. У тебя есть его номер?
— Я не очень-то с ним дружу, Вито, я тебе уже говорил. Но у Рея номер может быть.
— Тогда давай мне номер Рея. — Вито записал, а потом позвонил Нику.
— Что? — Голос напарника звучал сонно, что, наверное, не удивительно.
— Ник, вчера ко мне домой приходили приятели моего племянника. Они играли в компьютерную игру о Второй мировой войне, и в ней есть сцена, в которой задушили женщину. Ник, теперь слушай внимательно. Парень, который ее убил, произносит: «Никто тебя не услышит. Никто тебя не спасет».
— Ни фига себе! Ты хочешь сказать, что это игра?
— Если нет, то как-то связано с ней. Приезжай через час в контору. Я попробую раздобыть эту игру. Позвони Бренту и Джен. И… Лиз. Они тоже должны присутствовать. — Вито завершил разговор и крепко поцеловал Софи, а потом облизнул губы. — Вкусное какао. Напомни мне потом, на чем мы остановились. А теперь одевайся.
— Что?
— Не могу же я оставить тебя здесь под защитой двух разноцветных париков.
Софи испустила глубокий вздох.
— Ты мне очень много чего должен, парень.
Вито поцеловал ее еще раз, долго и медленно. После этого поцелуя они оба учащенно дышали.
— Это проценты. А теперь, одевайся.
Четверг, 18 января, 7 часов 45 минут
— Игра
Обстановка немного раздражала Вито, но он сосредоточился на мониторе.
— Это военная игра, в которой вы изображаете американского солдата в тылу врага. Цель игры — попасть из Германии через оккупированную Францию в Швейцарию.
— Эта игра — настоящий хит, — заметил Брент. — Мой младший братишка хотел ее в подарок на Рождество, но диски везде оказались распроданы.
Джен скривилась:
— Скучная графика. Такая была в девяностые годы.
— Дети покупают ее не из-за игровой последовательности, — пояснил Брент. — Я готов, Вито.
Вито указал на экран:
— Сейчас появится толпа солдат, которая разыскивает женщину. Она выдала их товарища. Если Брент застрелит последнего фашиста, появится врезка.
Брент произвел последний выстрел, и перед глазами Вито появилась отвратительная сцена, которую он видел во вторник. Солдат вновь положил руки на шею женщины, и та опять боролась за свою жизнь. Нет, пожалуйста, не надо! Женщина яростно сопротивлялась. На экране крупным планом появилось ее лицо и руки солдата. Она рыдала, умоляла пощадить ее. От страха в ее глазах у Вито мурашки побежали по коже. От этой слишком реалистичной сцены у него в мозгу что-то щелкнуло. И теперь он знал, почему. Джен резко втянула в себя воздух.
— Бог мой. Это же Клэр Рейнольдс.
Ты готова умереть? — издевался солдат, а женщина вдруг закричала. От этого крика кровь стыла в жилах. Но солдат лишь рассмеялся. Давай, кричи, сколько хочешь, Клотильда. Никто тебя не услышит. Никто тебя не спасет. Я убил их всех. А теперь я убью тебя. Руки солдата крепко сомкнулись на женской шее, Клотильда начала извиваться. Солдат поднимал женщину все выше и выше, пока ее ноги не оторвались от земли. Тонкие руки царапали мужские запястья, в глазах плескалась паника, и она тщетно переводила дыхание.
А потом ее взгляд изменился, она поняла, что вот-вот умрет. Это был животный ужас, безмолвно разинутый рот. В конце концов, она застыла, глаза ее вдруг стали безжизненными, а пальцы сомкнулись на теперь уже окровавленных запястьях солдата. Мужчина еще раз яростно встряхнул ее, потом бросил на землю, и камера крупным планом показала ее глаза. Широко распахнутые и мертвые.
Раздался шепот Джен:
— Клотильда — это Клэр. Мы только что видели, как она умерла.
— Там еще есть сцена, когда солдат стреляет в голову парню с Люгером, — рассказывал Вито. — И еще одна, когда он взрывает кого-то гранатой.