Ундервельт. Западня
Шрифт:
Упали в заросли высокой травы, Тарасов прошептал:
— Дальше везде камеры. Ты бежишь первым. Я — чуть погодя, чтоб сделать обрыв, мне нужно в самый центр. Планирую справиться максимум за час, минимум — за пятнадцать минут.
— С богом, Ростислав!
Но Наган не спешил. Да, он не доверял Тарасову, но ему нужна была вера, потому он попросил:
— Ты планируешь вернуться в реал. Когда вернешься, пообещай позаботиться о Яне Нагорной. Это моя жена.
— Клянусь, — кивнул Тарасов. — Тебе пора.
Глава 28.
Наган выбежал из укрытия, огляделся в поисках замаскированных камер, не нашел их и пролез в квадратное похожее на паз под орудие, отверстие в торце здания.
Оказался он внутри просторного зала, напоминающего ангар, и наверху, метрах в трех над ним, бвла стеклянная галерея с непрозрачным полом, соединяющая это здание с соседним.
Наган развернул карту. Маршрут был помечен: точки входа — красные звездочки, направление движения — красная линия со стрелками, подходящие под карточку разъемы — зеленые точки, причем до первой метров сто. Ближайший вход был неподалеку, в полу. Единственное, что там нашел Наган — квадратный люк, открывающийся вручную и ведущий вниз. Канализация? До люка было метров двадцать.
На размышления не было времени: в конце ангара появились сумеречные. Значит, все-таки есть камеры, о которых Тарасов не знал, и Нагана засекли. Он бросился навстречу бегущим сумеречным.
Надо действовать по возможности четко. Наган откинул люк, держа его, как щит, — о него тотчас ударили… пули! Люди Краско здесь не играли в средневековье. Открывать ответный огонь Наган не стал, полез внутрь. Повис, зацепившись руками. Нащупал лестницу стопой и начал спуск, думая о том, что до ближайшего разъема под карточку рукой подать.
Приземлился он в воду и очутился в кромешной темноте. Пока держал в голове ориентир, развернулся к северу спиной и побежал, касаясь влажной стены. В коридоре было сыро и гулко. Шлепки шагов отскакивали от стен, как резиновые мячики.
Неужели Краско не знает, где начинаются эти коридоры и где заканчиваются? Может, и не знает, их спланировал Тарасов без его ведома. Но все равно пахло это дело так же дурно, как тут, в коридоре. Позади хлопнул люк — следом полезли сумеречные, и Наган ускорился, хотя не знал, куда он бежит, и что его ждет в конце коридора.
Будь что будет. Все равно выхода нет.
Наган врезался в стену, сообразил, что тут поворот, причем направо и налево, вспомнил карту, повернул направо, и стараясь не топать, помчал прямо. Чтобы ввести вредоносную программу, достаточно любого электронного замка в двери, помеченной на карте. Все гораздо проще, чем он думал.
Следующий поворот. Крыса, мчи по лабиринту! Наган скорее был не человеком, а функцией, хранителем ключа. Жизнь Яны зависела от него. Этого достаточно, чтобы уничтожить к хренам этот долбанный мир, приложить все усилия, не спрашивать и не сомневаться.
Наверняка Тарасов все для себя подготовил. Вряд ли он пошел бы в вирт, не подстраховавшись.
Когда
Ладони от волнения не чувствовали холода металла. Наган приник ухом к железному люку, чтобы понять, есть ли кто-то ли наверху.
Тишина.
Зато внизу зашлепали по коридору. Голосов не было, света тоже. Тарасов прав, сумеречные не разговаривают друг с другом — зачем, когда их сознания полностью подчинены Краско.
Наган выбил люк, высунулся с арбалетом наготове, втянулся обратно. Вроде наверху никого. Вылез, прижался к стене и уставился на разъем в двери, перевел взгляд на карту с вирусом, сжатую в руке.
Конечно же, Тарасов знал, что Наган доберется до места быстрее, потому немного его подставил, толкнув под танк. А еще переложил ответственность, все-таки предстоит уничтожить целый мир со всеми его обитателями.
Наган вспомнил Шимона, копию Ди Каприо, гнома Васяна, других людей и нелюдей, ворону Карину, неприветливое небо, положил на одну чашу весов. На другую поместил улыбающуюся Яну, беременную их сыном или дочерью. Яна игриво щурилась, глядя в упор, и глаза ее были ярче, чем небо Ундервельта.
Да, Наган собирается совершить преступление, но ведь и себя он тоже приговаривает к смерти!
Был еще один выход — застрелиться, но тогда уже точно не получится остановить Краско. Да и не факт, что Тарасов сделает обрыв связей, а не сотрет Ундервельт к чертям.
Мысли промелькнули меньше чем за секунду, осталась уверенность в том, как надо поступить. Наган шагнул к двери и сунул карточку в разъем…
Обеими ладонями уперся в стену и приготовился ждать. Он думал, что мир начнет разваливаться на пиксели, его руки превратятся в набор нолей и единиц и истают, потом истает все остальное.
Или реальность разлетится осколками.
Или последует взрыв, но ничего подобного не было, все оставалось как прежде. Это что же, ничего не получилось? Или получилось, и Ундервельт продолжает существовать, закольцованный сам на себя?
Воровато оглядевшись, он разложил на колене карту. Да нет, все как надо: вот коридор, вот помеченная дверь с разъемом.
Может, так и должно быть, и разрушение реальности — процесс небыстрый? Или…
В коридор бесшумно ворвались двое в черных кевларовых жилетах, со странными пистолетами. Наган вытащил карту, кувырком ушел с линии огня дальше по коридору, спрятался за выступ двери, сунул карточку под дверь — на случай, если его застрелят, выглянул из укрытия с арбалетом наготове, но в коридоре никого не оказалось.