Унесенная в дюны. Африканские дневники
Шрифт:
Переглянувшись, вежливо сгребаем кучку и отправляем ее в рот. Была не была. Может «Иммодиум» сразу выпить? Проводник одобрительно покачивает головой и шепчет что-то старику на ухо. К чему такие церемонии, мы ведь все равно ничего не понимаем?
По окончанию трапезы мне с трудом удается сдержать рвотные порывы, но как оказалась, наше вежливое поведение не осталось не замеченным. Старик приглашает небрезгливых гостей на праздник
Про традиции
Вы не ослышались. Женского. Хотя и мужское обрезание здесь практикуется, кстати также без анестезии и антисептических средств. Но этому процессу можно найти хоть какое-то мало-мальское объяснение. В целях гигиены, например. Но женское?
Традиция женского обрезания берет свое начало в мифах догонов. Верховный бог этой народности Аммо создал из кома земли себе жену – землю. Но уже через несколько дней земля покрылась термитниками – символами женского полового органа. Бога возмутили размеры термитников, а может просто ему завидно стало? И посему повелел Аммо лишать женщин клитора по достижению половой зрелости, дабы ничто не превосходило в величии его мужское начало. Мифы-то мифами, да и бог бы с ними… Но ведь подобные обряды практикуют и по сей день, а жертвами становится девочки-подростки 8—9 лет…
Для неравнодушных – ссылка на статью о НГО с долгим названием «Малийская Ассоциация по Изучению и Ориентации Традиционных Практик» http://www.courantsdefemmes.org/newsletter44_12072307.php.
На данный момент женское обрезание практикуется не только у догонов, не только в Мали, но и в других странах региона. Так, по данным вышеуказанной негосударственной организации в Мали 90% женщин были подвержены в детстве этой варварской процедуре. Параллельно существует несколько государственных, а значит абсолютно бездейственных комиссий и законов по борьбе с «пережитками прошлого». Правда, в последнее время в Мали и Нигере некоторые неправительственные, к счастью, организации проводят кампании по работе с населением и, что самое главное, по переобучению мастериц-обрезальщиц. Ведь кто согласиться ради одного только красного словца бросить прибыльный бизнес? А если у «специалистки» найдется занятие повыгоднее, то может и зло сойдет на нет?
Как вы понимаете, на «праздник» мы не пошли, а я так торопилась скрыться из дикой деревеньки, что первую часть пути, а вернее
На следующий день мы уже прогуливались по столице Мали – Бамако. В центре шумела многолюдная международная ярмарка, и глядя на довольные лица туристов, надутые физиономии чиновников и надменные лики африканских дев, я судорожно пыталась найти ответ на вопрос: Как все это возможно в одной и той же стране? и почему всем безразлична судьба маленьких африканок, которые корчатся от боли и потери крови на соломенной подстилке где-то на краю земли?
Глава 15. Сага
Мы в 15 километрах от Ниямея. В деревне Сага. Здесь расположен медицинский центр сестер милосердия Ордена Матери Терезы. На часах только половина восьмого, но бледный лик солнца застыл высоко в небесах. Раскалённый добела воздух, духота, пыль, сладко-приторный запах немытого человеческого горя.
Перед закрытыми воротами центра уже собралась огромная толпа. Женщины с опустошёнными горем глазами, колченогие калеки, дети. Многие из них прошли не один десяток километров, ночевали, вырыв вручную яму в саване.
На смену сезону ветров пришла жара. Днем столбик термометра поднимается до 45 градусов по Цельсию в тени, свирепствует лихорадка, от недоедания в Нигере страдает каждый 3 житель. А это почти 3 миллиона человек. Источник: «La famine au Niger: les facteurs g'eographiques d’une crise», Boureima Amadou.
Старый, скудный урожай сорго уже съеден, а новый соберут только через несколько месяцев.
Я нерешительно стучусь в голубые железные ворота Центра. Это – мой, так сказать, новый офис. Позади осталось комфортабельное кресло секретаря датской кооперации.
Ворота отворяются, и на пороге возникает одетая в белоснежное сари с синей оторочкой пожилая индианка. Иветт – старшая сестра ордена. Родом она из Калькутты, именно там возник в середине прошлого века и сам Орден. Она сдержано здоровается и жестом приглашает меня войти.
Просторный двор с навесом для ожидающих пациентов и просителей. Огромный баобаб усыпанный «мартышкиным хлебом». Открытая летняя кухня, рыжие бараки больничных палат и диспансера, кладовые, часовня. Вокруг церквушки множество свежих могил.
Конец ознакомительного фрагмента.