Унесенные бездной
Шрифт:
17 августа По состоянию на 20.00 мск (время московское) в ходе спасательной операции в районе аварии атомной подводной лодки "Курск" попытки присоединить глубоководный аппарат к её корпусу результатов не принесли. "Курск" медленно затягивается в ил, однако этот процесс происходит постепенно и не оказывает существенного влияния на проведение спасательных работ.
Судно обеспечения "Норманд Пионер" с аппаратом LR-5, группой спасателей и представителей ВМС Великобритании убыло из Тронхейма в район аварии. В США подготовлен к отправке глубоководный спасательный аппарат DSRV. Официально предложена помощь со стороны Германии и Нидерландов.
18 августа Судно "Сивей Игл" с группой водолазов международной компании "Столт Оффшор" и представителями вооруженных сил Норвегии вышло из Тромсе и направилось в район аварии.
19 августа Поздно вечером суда "Норманд Пионер" и "Сивей Игл" прибыли в район аварии. В связи с продолжающейся работой российских глубоководных аппаратов на месте аварии для обеспечения безопасности начало работ запланировано на утро следующего дня.
20 августа Рано утром произведено обследование "Курска" с судна "Сивей Игл" необитаемым аппаратом. Во второй половине дня глубоководные водолазы компании "Столт Оффшор" опустились к подводной лодке, обследовали люк и подавали сигналы, пытаясь узнать, есть ли живые люди на лодке. Ими подтверждено повреждение люка, поэтому использование английского аппарата LR-5 было признано нецелесообразным. Вечером предприняты попытки открыть люк. Водолазы-инструкторы с судна "Сивей Игл" доставлены вертолетом на аналогичную подводную лодку "Орел" в одной из баз Северного флота для изучения конструкции спасательного люка и способов его открытия.
21 августа Утром водолазы открыли верхний аварийный люк шлюзовой камеры, к полудню был открыт нижний люк камеры. Подтверждено, что экипаж подводной лодки погиб. В связи с тем что контракт с компанией "Столт Оффшор" норвежскими ВС заключен на проведение спасательной операции, которая считается законченной после открытия спасательного люка и подтверждения гибели всего экипажа, дальнейшие работы остановлены. Вечером начаты переговоры командования флота с компанией о продолжении работ по эвакуации тел погибших моряков с лодки. Компания отказалась продолжать такие работы.
22 августа Днем, после подтверждения руководством компании отказа продолжать работы на месте аварии, суда "Норманд Пионер" и "Сивей Игл" убыли из района аварии.
Глава третья ВИЗИТ К "АНТЕЮ"
Я ехал в Североморск и Видяево с надеждой, что все прояснится, что то, о чем не скажут большие начальники, придет по "матросскому телеграфу". Слава богу, на Северном флоте ещё осталось немало моих бывших сослуживцев и добрых знакомых. Однако и "матросский телеграф" давал весьма разноречивые версии. Никто толком ничего не знал... Только предположения, только догадки, только версии... Да и немудрено: более загадочной и тяжелой катастрофы флот ещё не знал.
Права Ирина Лячина: "Россия начинается с Видяева".
Видяево - заколоченные многоэтажки, словно брошенные избы. Засиженные бакланами рубки выведенных в отстой атомарин - жутковатое зрелище плавучего кладбища.
Смотрел и невольно вспоминал стихи Евгения Сигарёва, написанные о Видяеве и видяевских вдовах:
На скалах гарнизона заполярного Оставил роспись чаячий помет.
Где лодки отдыхают на приколе,
Торить вам три дороги до седин:
Одну - детьми протоптанную к школе,
Вторую - в клуб да третью - в магазин.
Там хлеб да чай подмокший на прилавке.
Там с шиком военторговским рука Транжирит заполярные надбавки
Там живы жестяные рукомойники И не понять, где лето, где зима.
От ветра воют, словно по покойнику,
Холодные щелястые дома.
Не греет быт паласами неброскими.
От сквозняка оконный переплет Заклеен впрок бумажными полосками,
Нарезанными из журнала мод.
Проходят годы строевыми песнями.
У мужа в море бесконечен путь.
Уж поскорей бы дослужить до пенсии,
Пожить по-человечески чуть-чуть.
Но вот однажды где-то охнут мамы И, обронив конверт, заголосят.
В Россию возвратятся телеграммы С пометками, что выбыл адресат.
Однажды к вам придут однополчане И виновато поглядят на вас.
И полыхнет полярное сиянье,
Затмив слезой сиянье ваших глаз.
Простите нас, нам не дойти до суши,
Оставшимся на вечном рубеже.
Вы столько раз спасали наши души,
Что нам пора подумать о душе...
Но пуще всего резанул по сердцу белый листок на дверях Дома офицеров флота, извещавший родственников моряков "Курска", где и когда они смогут получить капсулы с водой, взятой с места гибели их мужей, сыновей, братьев... Стеклянная пробирка с морской водой - это все, что увезут они домой. Больше слез пролито, чем той воды увезено.
Музейный работник переснимал фотографии из личных дел погибших моряков - для Книги памяти, которая будет издана в Курске. Раскладываю карточки, вглядываюсь в молодые лица - усатые, чубатые, лысоватые, задорные, грустные, лихие, вдумчивые... Какой страшный пасьянс судьбы. За что? Почему?
"Моряк должен свыкнуться с мыслью умереть в море с честью. Должен полюбить эту честь..." Эти жестокие, но верные слова произнес человек, который подтвердил их правоту собственной жизнью, - адмирал Степан Осипович Макаров.
...Получив все необходимые "добро" на посещение однотипного с "Курском" "Воронежа" - он и стоит-то у того же самого плавпирса, от которого ушел навсегда его атомный собрат, - вступаю на округло-черный, обрезиненный борт. Первым делом иду в корму, туда, где поблескивает широкий круг шлифованной стали - комингс-площадка аварийно-спасательного люка. Именно там на "Курске" и развернулась главная драма спасательной операции. Именно сюда пытались опуститься подводные аппараты, рискуя задеть вертикальный стабилизатор, мощное рубило которого торчит почти у самой площадки. Тем не менее наши "бестеры" и "призы" не раз и не два садились на этот пятачок. Не представляю себе, какая сила заставила треснуть это массивное стальное кольцо. Этого никто не предполагал, в это даже сразу не поверили. Но в цепи роковых обстоятельств было и это звено - трещина в комингс-площадке, не позволившая герметизировать стык спасательного аппарата с лодкой.
А вот и буй, который экипаж "Курска" не смог отдать. Большой поплавок из белого пластика, на нем надпись на двух языках: "Не поднимать. Опасно". Дурацкая надпись. Нашего человека слово "опасно" только раззадорит, и буй он обязательно поднимет, оборвав трос, связующий его с затонувшей субмариной. Не всякий мореход поймет, что нужно делать при встрече с такой находкой, поспешит пройти мимо опасного места. Там другое должно быть что-то вроде "SOS! Subsunk!" - "Аварийная подводная лодка!".
Самое главное - буй не приварен. Пластик к резине сварка не возьмет. Слава богу, все обвинения экипажа "Курска" в столь распространенном грехе отпадают. А носовой буй?