Унесенные ветром. Том 1
Шрифт:
Скарлетт бросила на нее исполненный подозрения взгляд, но широкое лицо Мамушки выражало только искреннее сожаление по поводу того, что Скарлетт далеко до такой настоящей леди, как мисс Мелани Гамильтон.
– Поставь поднос и зашнуруй мне корсет потуже, – с досадой молвила Скарлетт. – Может быть, я перекушу немного потом. Если я поем сейчас, корсет не затянется.
Не подавая виду, что победа осталась за ней, Мамушка поставила поднос.
– А какое платье наденет мой ягненочек?
– А вот это, – сказала Скарлетт, указывая на пену зеленого муслина в цветочек. В мгновение ока Мамушка изготовилась к новой схватке.
–
– Если ты скажешь ей хоть слово, прежде чем меня оденешь, я не проглочу ни кусочка, – холодно произнесла Скарлетт. – Потом она уже не пошлет меня переодеваться, времени не хватит.
Мамушка снова вздохнула, на этот раз признавая себя побежденной, и выбрала из двух зол меньшее: пусть уж вырядится в вечернее платье с утра – все лучше, чем уплетать за обе щеки за чужим столом.
– Ухватитесь за что-нибудь покрепче и втяните живот, – распорядилась она.
Скарлетт послушно выполнила приказ, вцепившись обеими руками в спинку кровати. Мамушка, поднатужившись, затянула шнуровку, и когда тоненькая, зажатая между пластинок из китового уса талия стала еще тоньше, взгляд ее выразил восхищение и гордость.
– Да уж, такой талии, как у моего ягненочка, поискать! – одобрительно промолвила она. – Попробуй затяни так мисс Сьюлин, она тут же – хлоп в обморок!
– Ух! – выдохнула Скарлетт. – Я еще ни разу в жизни не падала в обморок, – с трудом вымолвила она.
– А другой раз не мешает и упасть, – наставительно сказала Мамушка. – Уж больно-то вы храбрая, мисс Скарлетт. Я давно хотела вам сказать: хорошего мало, ежели вот так-то, как вы, ничего не пугаться – ни тебе змей, ни мышей, ни чего другого, и не уметь падать в обморок. Дома, понятно, оно ни к чему, а вот ежели на людях… Сколько уж я вам толковала…
– Давай скорей. Не болтай так много. Вот посмотришь, я выйду замуж, даже если не буду взвизгивать и лишаться чувств. Господи, до чего ж туго ты меня зашнуровала! Давай сюда платье.
Мамушка аккуратно расправила двенадцать ярдов зеленого в цветочек муслина поверх торчащих накрахмаленных юбок и принялась аккуратно застегивать на спине низко вырезанный лиф платья.
– Упаси вас бог скидать шарф али шляпу, ежели солнце станет припекать, – наказывала она. – Не то вернетесь черная, как старуха Слэттери. Ну теперь поешьте, голубка, только не торопясь. Мало толку, если все пойдет обратно.
Скарлетт покорно присела к столу, исполненная сомнений: сможет ли она дышать, если проглотит хоть кусочек? Мамушка сняла с вешалки большое полотенце, осторожно повязала его Скарлетт на шею и расправила белые складки у нее на коленях. Скарлетт принялась сначала за свою любимую ветчину и, хотя и не без труда, проглотила первый кусок.
– Боже милостивый, поскорее бы уж выйти замуж! – возмущенно заявила она, с отвращением втыкая вилку в ямс. – Просто невыносимо вечно придуриваться и никогда не делать того, что хочешь. Надоело мне притворяться, будто я ем мало, как птичка, надоело степенно выступать, когда хочется побегать, и делать вид,
– Одну оладушку, пока не простыли, – непреклонно произнесла Мамушка.
– Почему девушка непременно должна казаться дурой, чтобы поймать жениха?
– Да думается мне, это оттого, что жентмуны сами не знают, чего им нужно. Они только думают, что знают. Ну а чтоб не горевать целый век в старых девах, надо делать так, как они хотят. А жентмунам-то кажется, что им нужны тихие, маленькие дурочки, у которых и аппетиту и мозгов не больше, чем у птичек. Сдается мне, ни один жентмун не сделает предложения девушке, ежели заметит, что она кое в чем смыслит больше его.
– Значит, для них большая неожиданность, когда они после свадьбы обнаруживают, что их супруги – не полные идиотки?
– Ну, тогда уж все равно поздно. Они ведь женились уже. Да, сдается мне, жентмуны догадываются малость, что у их жен есть кой-что в голове.
– Когда-нибудь я стану говорить и делать все, что мне вздумается, и плевать я хотела, если это кому-то придется не по нраву.
– Не бывать этому, – угрюмо сказала Мамушка. – Нет, пока я жива. Ну, ешьте оладьи. Да обмакните их в соус, моя ласточка.
– Не думаю, чтобы все девушки-янки разыгрывали из себя таких дурочек. Когда в прошлом году мы были в Саратоге, я заметила, что многие из них проявляли здравый смысл, и притом в присутствии мужчин тоже.
Мамушка фыркнула:
– Янки? Да уж, мэм, эти янки говорят все, что им взбредет на ум, только что-то я не приметила, чтобы к ним много сватались.
– Но ведь рано или поздно они все равно выходят замуж, – возразила Скарлетт. – Янки же не вырастают просто так из-под земли. Значит, они выходят замуж и рожают детей, и притом их там очень много.
– Мужчины женятся на них ради денег, – убежденно заявила Мамушка.
Скарлетт окунула кусок оладьи в соус и отправила в рот. Может, Мамушка и знает, о чем толкует. Может, в этом и вправду что-то есть, ведь Эллин, в общем-то, говорит то же самое, только выражается по-другому, более деликатно. Да, в сущности, матери всех ее подруг внушают своим дочерям, что они должны казаться беспомощными, беззащитными, кроткими, как голубки, неземными существами. Ведь не зря же было выработано и так прочно внедряется это притворство! Может, она и впрямь вела себя слишком смело? Иной раз она спорила с Эшли и позволяла себе открыто высказывать свое мнение. Что, если это, а также ее пристрастие к далеким прогулкам пешком или верхом оттолкнуло от нее Эшли и заставило обратить внимание на хрупкую Мелани? Быть может, поведи она себя по-другому… Однако она чувствовала, что перестанет уважать Эшли, если окажется, что он способен попасться на крючок таких обдуманных женских уловок. Ни один мужчина, который настолько глуп, чтобы приходить в восторг от этого жеманства, притворных обмороков и лицемерных «О, какой вы замечательный!», не стоит того, чтобы за него бороться. И тем не менее, по-видимому, всем без исключения мужчинам это нравится.