Унесенные ветром

Митчелл Маргарет

– Миллионы… золотом! Но как же…

– А разве капитан Батлер не возил кипы хлопка в Англию и в Нассау, чтобы продавать там от имени правительства Конфедерации? – победно спросила тетушка Питти. – Не только свой хлопок, но и хлопок правительства? А знаешь, сколько можно было заработать на продаже хлопка в Англии во время войны? Его забирали по любой цене! Капитан Батлер работал на правительство как свободный посредник и должен был продавать хлопок, а на полученные деньги закупать оружие и поставлять его нам. Но когда кольцо блокады окончательно сомкнулось, он уже не мог провозить оружие, да и потратить на его закупку даже сотой доли этих хлопковых денег тоже не мог: миллионы долларов так и осели в английских банках, куда их положил капитан Батлер и другие капитаны, ожидая, пока блокада ослабнет. И вовсе не факт, что эти деньги лежат на счетах правительства Конфедерации. Они положили их на свои собственные

счета, и эти деньги все еще там… С тех пор как война кончилась, все только об этом и говорят, все осуждают спекулянтов, а когда янки арестовали капитана Батлера за убийство черномазого, до них, должно быть, дошли эти слухи, и теперь они хотят узнать, где деньги. Понимаешь, все деньги Конфедерации теперь принадлежат янки, по крайней мере, сами янки так считают. Но капитан Батлер уверяет, что понятия не имеет ни о каких деньгах… Доктор Мид говорит, что в любом случае его должны повесить, хотя для вора и спекулянта виселица – слишком мягкое наказание… Дорогая, что с тобой! Тебе дурно? Я тебя расстроила своей болтовней? Знаю, он когда-то за тобой ухаживал, но я думала, тебе давно уже до него дела нет. Лично я его никогда не одобряла, ведь он такой бездельник…

– Он мне не друг, – выдавила из себя Скарлетт. – Во время осады у нас с ним вышла ссора после вашего отъезда в Мейкон. Где… где он сейчас?

– В пожарной части, рядом с городской площадью!

– В пожарной части?

Тетушка Питти ликующе рассмеялась:

– Да, в пожарной части. Янки теперь используют ее вместо военной тюрьмы. Янки расселились в бараках вокруг городской управы на площади, а пожарная часть как раз у них под боком. Вот там и держат капитана Батлера. Да, ты знаешь, Скарлетт, вчера до меня дошел удивительный слух насчет капитана Батлера. Не помню, кто мне об этом говорил… Помнишь, какой он всегда был ухоженный, прямо щеголь, а они держат его в пожарной части и не дают ему мыться, а он каждый день требовал, чтобы ему дали принять ванну, и вот в конце концов его выпустили из камеры на площадь, а там стоит поилка для лошадей, длинное такое корыто, они в нем целым полком моются в одной воде! Ему предложили там искупаться, а он заявил, что предпочитает сохранить родную южную грязь, она, дескать, ему дороже грязи янки…

Скарлетт слушала веселый щебет тетушки, но не слышала ни единого слова. В голове у нее вертелись только две мысли: у Ретта больше денег, чем она думала, и он в тюрьме. То, что он в тюрьме и его могут повесить, несколько меняло расстановку сил: у нее появилась надежда. Ее ничуть не трогало, что Ретта могут повесить. Ей так срочно, так отчаянно нужны были деньги, что его дальнейшая судьба ее совсем не заботила. К тому же она отчасти разделяла мнение доктора Мида о том, что смерть на виселице слишком хороша для него. Мужчина, посреди ночи бросивший женщину на дороге между двумя враждующими армиями и отправившийся бороться за уже проигранное дело, заслуживает виселицы… Вот если бы выйти за него замуж, пока он в тюрьме, после казни все эти миллионы перешли бы к ней. К ней одной! А если женить его на себе никак не удастся, возможно, она сумеет попросить денег взаймы, пообещав, что выйдет за него замуж, как только его освободят, или пообещав… да что угодно! Если его повесят, ей никогда не придется возвращать этот долг.

В голове у нее мгновенно сложилась радужная картина: она становится богатой вдовой благодаря любезному вмешательству правительства янки. Миллионы золотом! Она сможет отремонтировать Тару, нанять работников и засадить землю хлопком на много миль вокруг. У нее будут красивые платья, любая еда, и у Сьюлин и Кэррин тоже все будет. И Уэйда она будет сытно кормить, чтобы щечки у него стали пухленькие, купит ему теплые вещи, наймет гувернантку, а потом отправит учиться в университет… чтобы он не вырос босяком и невеждой, как все эти белые голодранцы. Она сможет нанять хорошего доктора, который будет присматривать за отцом, а Эшли… чего бы только она не сделала для Эшли!

Монолог тетушки Питтипэт неожиданно прервался, и она спросила:

– В чем дело, Мамушка?

Вернувшись из страны грез, Скарлетт увидела стоящую в дверях Мамушку. Сложив руки под передником, она смотрела на свою воспитанницу настороженным и пронизывающим взглядом. Хорошо бы знать, подумала Скарлетт, давно ли она там стоит и что успела услышать. Похоже, все, судя по блеску в ее старых глазах.

– Мисс Скарлетт прямо с ног валится от усталости. Лучше бы ей пойти прилечь.

– Да, я устала, – сказала Скарлетт, поднимаясь и бросив на Мамушку по-детски беспомощный взгляд. – Боюсь, я к тому же еще и простудилась. Тетя Питти, вы не станете возражать, если завтрашний день я проведу в постели и не составлю вам компанию? Я могу нанести визиты в любое другое время, к тому же завтра вечером мне очень хочется попасть на свадьбу

к Фанни. А если мне станет хуже, я не смогу пойти. Полежать денек в постели – это для меня роскошь.

В глазах Мамушки мелькнуло беспокойство: она пощупала руки Скарлетт и заглянула ей в глаза. Ее воспитанница и в самом деле выглядела плохо. Ее возбуждение исчезло без следа, она побледнела, ее явно знобило.

– Голубка моя, руки у вас как ледышки. Отправляйтесь в кроватку, а я принесу вам чаю с ромашкой да горячий кирпич положу, чтобы вы пропотели.

– Ох, какая же я глупая! – воскликнула пухленькая старушка, проворно вскочив со стула и поглаживая руку Скарлетт. – Трещу как сорока, а о тебе совсем забыла. Девочка моя, ты завтра весь день будешь нежиться в постельке, и мы сможем поболтать всласть… О нет, дорогая, к сожалению, нет, я не смогу с тобой посидеть. Я обещала провести завтрашний день с миссис Боннелл. Она слегла с гриппом. И ее кухарка тоже. Мамушка, я так рада, что ты здесь. Утром ты должна пойти со мной, будешь помогать.

Мамушка торопливо проводила Скарлетт вверх по темным ступенькам, что-то бормоча о холодных руках и тонких туфлях; Скарлетт покорно со всем соглашалась, а в душе торжествовала. Все складывалось просто отлично. Если ей завтра удастся усыпить подозрения Мамушки и спровадить ее из дома с утра пораньше, она сможет отправиться в тюрьму и повидать Ретта. Поднимаясь по лестнице, она услыхала слабый раскат грома и, остановившись на столь памятной лестничной площадке, подумала, что он похож на пушечный выстрел во время осады. Скарлетт вздрогнула. Отныне раскаты грома всегда будут напоминать ей грохот орудий и войну.

Глава 34

На следующее утро из-за облаков временами проглядывало солнце, резкий ветер стремительно гнал по небу темные тучи, гремел оконными рамами и глухо стонал по всему дому. Скарлетт прочла короткую молитву, поблагодарив Бога за то, что прекратился ночной дождь, – всю ночь она пролежала без сна, слушая его стук, означавший приговор ее бархатному платью и новой шляпке. Завидев первые лучи солнца, она тут же воспряла духом и с трудом удерживала себя в постели, хрипло покашливая с бледным и умирающим видом, пока тетушка Питти, Мамушка и дядюшка Питер не отправились к Боннеллам. Когда наконец хлопнула калитка и в доме никого не осталось, кроме распевавшей на кухне кухарки, Скарлетт выскользнула из постели и вынула из платяного шкафа свои обновки.

Сон освежил ее и придал бодрости, а в холодной очерствевшей глубине своего сердца Скарлетт почерпнула столь необходимое ей мужество. В самом предвкушении предстоящей схватки умов с мужчиной, с любым мужчиной, было что-то, заставившее ее почувствовать себя в своей стихии, а мысль о том, что после многомесячной борьбы с бесчисленными невзгодами ее ожидает встреча с настоящим живым противником, которого можно разгромить собственными силами, воодушевляла ее еще больше.

Трудно было одеваться без посторонней помощи, но Скарлетт в конце концов справилась и, надев шикарную шляпку с лихим плюмажем, ринулась в комнату тетушки Питтипэт полюбоваться на себя в большом зеркале. До чего же хороша! Петушиные перья придавали ей отчаянно-задорный вид, а глаза под темно-зеленым бархатом шляпки вдруг стали поразительно яркими, засверкали как изумруды. Платье просто бесподобное, смотрится так богато, так нарядно и в то же время достойно! Как замечательно снова надеть красивое платье! До того приятно было осознавать, что она выглядит привлекательной и соблазнительной, что Скарлетт порывисто наклонилась к зеркалу и поцеловала свое отражение, тут же рассмеявшись над собственной глупостью. Она накинула на плечи кашемировую шаль Эллин с восточным рисунком, но поблекший цвет старой шали портил впечатление от зеленого платья и придавал ей слегка потрепанный вид. Найдя в платяном шкафу тетушки Питти большую черную накидку – тонкую, для осенней погоды, – которую тетушка надевала только по воскресеньям, Скарлетт заменила ею материнскую шаль, в уши вдела привезенные из Тары бриллиантовые сережки и, вздернув голову, осмотрела себя. Серьги мелодично звякнули, и, довольная произведенным эффектом, Скарлетт напомнила себе, что при встрече с Реттом нужно будет вскидывать голову почаще. Играющие серьги всегда привлекают мужское внимание, а девушкам придают неотразимо задорный вид.

Как жаль, что у тетушки Питти только одни перчатки: те, что сейчас надеты на ее пухлые ручки! Без перчаток ни одна женщина не может чувствовать себя настоящей леди, но у Скарлетт не было ни единой пары с тех пор, как она покинула Атланту. От тяжелой работы в Таре ее руки загрубели. Какая уж тут красота! Что ж, с этим ничего не поделаешь. Она возьмет тетушкину котиковую муфточку и спрячет в нее руки. Скарлетт увидела в этом последний завершающий штрих своей элегантности. Теперь, глядя на нее, никто не догадается, что бедность и нужда стоят у нее за плечами.