Унесенные землянкой
Шрифт:
Поняша вновь осмотрела библиотеку, ох, Селестия, что же могло случится!? Кобылка была уверена, что этот погром – дело когтей пришельца.
– Ну я ему...- Твайли осеклась, заметив надписи на стене, над одной из опрокинутых полок.
Среди рисунков странных продолговатых предметов с какими-то шариками у основания, надписей типа “Я люблю Рэрити” и “ЦСКА чемпион!” выделялась крупная, сильно подчеркнутая надпись “Здесь был Лукин!”.
Глава восьмая.
Правительница Эквестрии сидела за рабочим
Отложив бумаги с отчетами, аликорн подхватила магией свиток, развернула его. “Должно быть это Твайли прислала очередную весточку. Сегодня она что-то поздновато.” – подумала принцесса и чуть помедлив, развернула свиток.
– “Дорогая принцесса Селекция!” – белоснежная кобыла закашлялась. Быстро пробежав глазами по тексту, она замерла. Аликорн удивленно пробормотала:
– Что еще за шуточки!?
Ничего кроме ругани и обещаний о принуждении принцессы лизать чьи-то очки в письме не было.
Над полями необъятными,
Над речными перекатами,
Под разрывами гранатными,
Песня ласточка летит! – горланил я, бредя по главной улице “Пони-чего-то-там”.
Хорошо-то как! Как же мало мне нужно для счастья, всего-то напиться да погудеть! А этот Спайк – классный парень... То есть дракон! Как оказалось, он был влюблен в подругу своей начальницы, о чем он, собственно, и проплакался мне пол-вечера. Чтобы хоть как-то утешить пьяного дракона, мне пришлось залить в него пол-бутыли спирта, после чего Спайк вырубился.
Все лошадки шарахались от меня, как от прокаженного, и поспешно разбегались по домам.
– Россия! Любимая... – моё пение прервалось, когда я прошел мимо последнего домика и остановился. Впереди открывался вид на какие-то сараи, а чуть дальше начиналась яблоневая роща.
– Не хотеть... – буркнул я.
Ну не люблю я сельскую местность! От неё всегда отдаёт нищетой и навозом. Развернувшись, я продолжил петь:
Родные берёзки – тополя.
Как дорога ты для солдата,
Родная, Русская земля... – всё горланил я и, пошатываясь, пошел в противоположную от “нищеты” сторону.
Мне, конечно, говорили, что армейская служба богата на сюрпризы, но никто не упоминал, что я могу оказаться среди разноцветных лошадей! Но нет худа без добра! Зато я нажрался яблочным спиртом и закинул дракона на люстру! Не думаю, что кто-то еще может похвастаться такими достижениями.
Улыбнувшись своим мыслям, я продолжил шествие.
Пройдя до другого конца города и спев еще две строевые песни, я остановился. Допив содержимое последней бутылки, я с грустью швырнул её в сторону.
– Где тут круглосуточный ма... – начал я, но осёкся, уставившись на высокий домик впереди. Домик был явно не из самых бедных. Хмыкнув, я направился
Рэрити, напевая, разрезала очередное полотно ткани, “У меня будет лучшая шляпка на Гала!” – улыбалась модница своим мыслям. Единорожка собралась было примерить к макету несколько рубинов, как её прервала отлетевшая дверь. Не успела она вздрогнуть, как в проем просунулось какое-то здоровенное чудище.
– Красивая шляпка... – испуганно пробормотала поняша, глядя на головной убор чудища.
– Это кепка, блин! И вообще... Хозяйка, ты гостю нальешь? Спирт или еще чего? – странным голосом произнесло чудовище и пощелкало когтем себя по горлу.
Рэрити опешила, “Спирт? Оно снесло мою дверь и теперь требует... спирт?” Впрочем, не успела она возмутиться, как чужак, заметив рубины, всё еще висящие в воздухе, в два прыжка оказался возле неё.
– Нихуя себе!!! Да это же рубины! – воскликнуло здоровенное нечто, и тут же сунуло их в карман.
– А ну прекратите, немедленно! – взвизгнула единорожка и топнула копытом.
– Ни с-места! Это... Как его? Огра.. блин... Граблю я тебя, дура!!! – заорал пришелец, да так, что у несчастной ноги подкосились.
Твайли металась по Понивиллю, как ужаленная, выпрашивая у случайных прохожих, не видели ли они высокое, странное существо. Одни указывали копытом в сторону яблочной фермы, другие – в сторону “Сахарного уголка”.
Кобылка так и не добилась ответа от Спайка. Тот отказывался просыпаться, несмотря на все её попытки. Пришлось уложить его в кроватку и искать чужака самой.
“Шпала” не мог убежать далеко – он же оставил свою хлопушку и странного вида мешок на кухне” – думала поняша.
“Ну, теперь я хотя бы знаю как его зовут” – хмыкнула единорожка, вспоминая надпись на стене, – “Лукин, до чего же странное имя!” – впрочем, сейчас это не важно.
“Мне нужно срочно найти его, пока...” Её мысли оборвал громкий хлопок, раздавшийся примерно в семистах шагах от неё.
Твайлайт, не раздумывая, побежала на звук. Через пару минут, приблизившись, кобылка поняла, что хлопок раздался из мастерской её подруги.
– Гнилое сено!!! – не сдерживаясь, закричала кобылка, – Хоть бы всё обошлось! Селестия, молю, пускай все обойдется! – шептала поняша, подбегая к дыре в стене, где несколько часов назад стояла дверь.
Не останавливаясь, она забежала внутрь и остановилась, ошарашенная погромом. Вся мебель, все наряды и шкафы валялись в полном беспорядке, посреди комнаты шевелилось нечто, накрытое большой кучей тряпок. Готовясь к худшему, Твайлайт
поскидывала тряпье и изумленно уставилась на свою подругу. Рэрити с “кляпом” в зубах была плотно замотана ковром. Единорожка узнала “кляп” – это была кепка Лукина.