Унесенные землянкой

Бебель

Промаявшись восемь часов, Кабанов решил больше ничего не ждать. Собрав всё что осталось от взвода он повел их через лес.

Со слов младшего сержанта, в пути их обстреляли “ёбанные макаки”. В перестрелке погиб ефрейтор Леликов и был ранен рядовой Пугачев.

– Ну мы это... Отступили в общем! Ночь переждали, ну и это... Пошли искать злоебучих негритосов! Услышали, что тут кто-то шарится, а тут вы... с этим вот! Ну, вот этим. – Кабанов ткнул пальцем в Сивиру.

– Сколько боеприпасов у вас осталось? –

переключил я разговор на более материальные темы.

Пока капрал чесал репу и вспоминал основы арифметики. В итоге ответил Пугачев.

– Примерно по семь магазинов на рыло. По “Годзилле” все длинными садили... Да и в лесу тоже.

Немного помешкавшись, я поинтересовался как у бойца с ранением.

– Болит, тащ лейтенант, но вроде ничего страшного, навылет пробила. Шевелить могу, только больно, блин... – закончил он, похлопав себя по повязке на левой руке.

Встав и закурив, я обратился к солдатам:

– Ладно, бойцы, сейчас пойдем в городок, к местным – я ткнул сигаретой в сторону Сивиры. – Там и отдохнете, пожрете, поспите – в порядок себя приведете... Короче, стандартные процедуры. Потом уже решим, что делать.

Солдаты нехотя поднялись и поплелись за мной. Глянув на их хмурые лица, я немного подумав, подошел в Сивире.

– Вы где спирт-то тогда раздобыли? Ну, когда мы на кухне бухали?

Она удивленно посмотрела на меня и немного помедлив, ответила:

– По-моему, мои его на яблочной ферме купили, но не уверена.

Значит, в той “сельской местности”, что я обнаружил, бродя по городу в первый день... Ладно, уже что-то.

По дороге я рассказывал парням, о том кто такие пони и как себя нужно с ними вести. Сивира то и дело поправляла меня, то смеясь, то заводясь от злобы.

С горем пополам мне всё же удалось втолковать бойцам, что бояться этих лошадей не стоит, правда, когда младлей отошла подальше, я осторожно прошептал Кабанову:

– Ведите себя в рамках, пальбу устраивать только в крайнем случае. Поясни остальным.

Солдат безразлично кивнул.

Когда мы вышли на поляну,я попросил Сивиру проводить моих бойцов до библиотеки, а сам двинул в сторону яблочной фермы.

В роще обнаружилась какая-то кобыла в шляпе. А я-то думал что уже всю херню повидал. Нет, серьезно! Зачем ей шляпа!? Они тут совсем ненормальные... Но это еще не всё!

Она долбила по яблоням задними копытами. У меня возник только один вопрос – нахрена!?

Впрочем, чуть погодя я понял, зачем: по какой-то неведомой мне причине яблоки, слетавшие при ударах её копыт, падали точно в корзинки, расставленные под деревом. Ну нифига себе! Это типа магия, или чего?

– Здорово, я к тебе по делу... – не успел я закончить, как лошадка в шляпе при виде меня, села на задницу и открыла рот.

– Ты... А ты кто!? – изумленно спросила пони.

Это я – то кто!? Это она кто!?

Лошадь в шляпе, мать её!

А ну да, я же для них какой-то страшный уродец. Блин, а я и забыл уже!

– Не важно... Я у Твайлайт живу, если что. Я к тебе по делу пришел! Мне сказали, что у тебя алкоголем разжиться можно... – осторожно продолжил я.

Всё-таки если я её запугаю, то не видать моим бойцам алкоголя, а он сейчас, прямо-таки жизненно необходим!

– Кхм... Эм-м, а у тебя есть чем платить? – “шляпа” сразу перешла к делу.

– Найдется.

Кобылка чуть помялась, подхватила зубами корзинку с яблоками и поставила себе на спину.

Ну нифига себе! Это как у нее так выходит? Акробат хренов...

“Шляпа” махнула мне копытом, мол – за мной иди, и быстро двинула через рощу. Примерно через минуту мы вышли к какому-то старому домику. На пороге нас встретил довольно большой конь, почти весь красный и с хомутом на шее.

Ну, хоть кто-то понимает, что он лошадь!

– Биг Мак, покажешь нашему гостю погреб? Он хочет кое-что приобрести, а мне пока надо с яблоками разобраться... – дальше я уже не слушал.

Я заржал так громко, что пони опасливо переглянулись.

Нет, ну это надо!? Бигмак, блин. Етить, до чего же эти лошади странные! Ох, ну и имечко...

– Извините, анекдот вспомнил! – соврал я ошарашенным лошадкам.

– А-агась – кивнул конь и пошел куда-то вглубь дома. Заметив мою заминку на пороге, он махнул мне копытом.

Спустившись в подвал, я не выдержал и сказал.

– Ох, ну нихуя себе!

В подвале стояла целая куча бочек, бутылок, каких-то чанов и еще туча всякого барахла. Моё чутье русского офицера подсказало, что всё это – бухло! Будто в рай попал!

По совету коня я взял три бочонка какой-то красноватой жидкости. Насколько я понял из рассказа, это что-то вроде настойки, но только по-приятнее на вкус.

За отдельную плату понь предоставил мешок, куда и отправились бочонки.

– Тяжелый, зараза... – буркнул я, взваливая мешок за спину.

– А-агась.

Блин, как же он уже задолбал со своим “А-агась” “Н-неа”. Слава комбригу, хоть в алкоголе разбирается – и то здорово!

Я отдал “деревенщине” сорок золотых и, кряхтя, поплелся в сторону библиотеки.

Мои ребята слишком много пережили за неполных четыре дня. И пережили далеко не все...

Нужно было дать им немного развеяться, пускай выпьют немного, расслабятся. А то как на трауре блин. Нету у нас сейчас времени на сопли, нету и все.

До библиотеки я добирался больше часа. Не только потому, что мешок был слишком тяжелым. Просто мне совсем не хотелось смотреть бойцам в глаза.

Мне было жутко стыдно. Я должен был быть там, с ними. А не здесь, пить яблочный спирт да драться с местными вояками... Отец-командир, блин.