Унесённый ветром
Шрифт:
– Я понял Сакурай-сан, я дождусь вас.
Кивнув ему, отправился на выход, где поманив за собой охранников, пошел к оставленным мной телоидам.
– Хватайте и идем обратно.
– Они хоть живы, босс?
– Спросил Горо. Он чаще всего именно так ко мне обращался. В редких случаях по фамилии, с приставкой "сан".
– Живы, но что забавно, вон тот левый - притворяется.
Покосившись на меня, оба Васи направились к телам.
– Слышь, урод, сам пойдешь или тебе тоже ногу сломать?
–
– Молчит.
– Ты хочешь тащить тело, которое может идти само?
– И, правда. Если уж тащить то по причине. Какую ногу ему сломать, босс?
– А вот его "босс" явно на публику.
– Можешь ломать обе, так уж и быть.
– Стойте, не надо. Я... может, договоримся? Мы ведь вам ничего не сделали, претензий не имеем. Да мы вас даже не видели, просто заблудились, а тут вот... в обморок упали.
– Вот и вставай, обморочный, мы вас в больницу отведем.
– Ответил ему Вася-русский.
– Нет, пожалуйста, мы... ай...
– пнул его еще раз Вася, - мы заплатим, у нас есть день... ай.
– Я очень хочу сломать тебе ноги, но и тащить тебя не хочу. Так что выбор за тобой. У тебя три секунды на размышления.
Горо вздохнул, ему-то своего тащить придется.
– Я ему щас сам ноги сломаю.
– Своему ломай, а этот сам пойдет. Ведь так?
– Да! Да. Я встаю.
– И только попробуй убежать. Бегать я люблю еще меньше чем уродов всяких таскать.
– Сказал ежедневно бегающий по утрам индивидуум.
В ответ гопник попытался встать, но его явственно повело, после чего тот опять шлепнулся на асфальт. Видимо я переборщил с ударом.
– Хотя можешь и попробовать. Какое ни какое, а развлеченье.
– А может все-таки...
– Это мое тело Вася-тян, хочу - ломаю, хочу - нет.
– Эх.
– Вздохнул очередной раз Горо, взваливая на себя "свое тело".
Вот так парни и развлекаются. Я имею в виду шутки, а не ломанее костей.
Через главный не пошли, там сейчас Наталья, а ей такое лучше не видеть, так что направились к служебному входу.
– Там на кухне есть еще кто?
– Не, пусто пока.
Открыв ключом дверь, махнул внутрь.
– Тогда тащите, хомяки, куда обычно тащите.
– Господин, может, договоримся все-таки, мы ведь вас знать, не знаем, и здесь случайно оказались.
– Я лишь рукой быстрей помахал, что б поторапливались.
– Господин! За что? Пощадите господин!
– Стал упираться этот придурок.
– Эти в высшей степени благородные господа объяснят тебе и твоему другу, что к чему. И если ты, наконец, заткнешься, и не будешь сопротивляться, то скорей всего даже калекой не станешь. Все, тащите их.
– Господи-и-ин!
Вот дурак человек. Видать не хило его жизнь потрепала, если он думает, что
В зале, тетя Наташа все еще обрабатывала ушибы Казуки. Тот шипел и кривился, но вырваться не пытался. Подойдя к ним, словил резкий вопрос.
– Кто это сделал?
– Спросила меня женщина. На что Казуки вильнул взглядом. Ясно с ним все.
– Упал он.
– Я серьезно Синдзи. После такого надо обращаться в полицию. Сначала в больницу, а потом в полицию. А этот мальчишка молчит как партизан. Все упал, да упал.
– Ну а вы как думаете тёть Наташ, - спросил я по-русски, - мужчина не может проявлять слабости и жаловаться даже, столь красивым, женщинам.
– Попытался я, убрать серьезность из ее голоса.
– Он ребенок!
– Не получилось.
– И, судя по поведению и словам, не только.
Отвернувшись обратно к замершему мальчику, уже ворчливо задала мне вопрос:
– Я надеюсь ты не оставишь без внимания то, что здесь ходят какие-то отморозки?
– Он упал, тёть Наташ.
– Синдзи!
– Вот, почему-то, вне квартала Кояма и школы, меня не воспринимают как взрослого, меланхолично подумал я.
– Вместе с проходящими мимо, двумя мужчинами.
– Мужчинами? Двумя!? Да мы просто обяз...
– Наталья Романовна, - прервал я ее, - с проблемой неустойчивости на ногах, этого молодого человека, я, как-нибудь, разберусь сам.
– Пф.
– И эта туда же. Как же все вокруг меня любят фыркать.
– Тогда все. Теперь в больницу. И надо сообщить его родителям.
– Вот тут то, парень и заерзал.
– Я...
– Начал он.
– Я разберусь с этим. Телефон ты мне дал, так что все нормально. Теть Наташ, его родители сейчас на работе, вы не сможете сходить с ним в больницу? Девчата ведь справятся без вас некоторое время, если вы задержитесь?
– Я...
– Ладно уж, не отпускать же его одного. Наверняка домой сразу побежит, ну или поползет. Или еще куда.
– Спасиб тёть Наташ.
– Улыбнулся я ей.
– Что б мы без вас делали?
– Померли от гастрита! Подождешь меня пять минут Казу-тян? Мне надо переодеться.
– Я...
– Что такое Казу-тян, боишься идти к доктору?
– Конечно, не боюсь! Чего там бояться то?
– Значит, не убежишь никуда?
Покосившись на меня, тот ответил:
– Я и не собирался никуда убегать.
– Ну, вот и отлично. Скоро вернусь.
– Сказала тетя Наташа, и быстрым шагом скрылась за дверью ведущую на кухню.
Первым не выдержал и заговорил, Казуки.
– Я вам должен Сакурай-сан, вы мне жизнь спасли.
– Должен? Пожалуй, что да. В целом. Не жизнь конечно, но должен. Тебе сколько лет? В клубах состоишь?