Уничтожение
Шрифт:
– Что случилось, Сатил?
– спросил Джейс, - сменив командный тон, который он использовал, при посторонних.
В его голосе была слышна тревога и озабоченность. Сатил еще не сообщила ему, что была беременной. Она с помощью Силы, с которой имела мощную связь, почувствовала новую жизнь, растущую внутри нее, но должно было пройти еще несколько месяцев, прежде чем ее положение будет заметно.
Джейс, должно быть, прочел что-то по выражению ее лица, поскольку, после шести месяцев совместного близкого общения, трудно было, что-то скрыть друг от
– Я слышала, ты послал войска в горы, на поиски Имперцев, бежавших с поля боя.
Джейс кивнул.
– Некоторые из них сдались, когда мы ворвались в их ряды, но большая часть старается пробраться к космодрому вблизи Гелл Маттара, чтобы покинуть планету.
– Пусть они уходят, - сказала Сатил.
– Тебе не нужно охотиться за ними, как за животными.
– Если они сдадутся патрулям, мы сохраним им жизнь.
– Они не знают этого, - напомнила ему Сатил.
– Поэтому, будут драться из-за страха за нее, а у твоих людей не будет другого выбора, кроме, как уничтожить их. Откажись от проведения этой операции, и сколько жизней будет спасено.
– Я не собираюсь позволить вражеским солдатам уйти и вернуться в Империю, поскольку, мы можем вновь столкнуться с ними в другой битве на каком-то ином мире!
– запротестовал он.
– Много ли их на самом деле решит вернуться в Империю?
– возразила Сатил.
– Большинство из них попытается укрыться на других мирах и вернется к гражданской жизни.
– Я не согласен, - сказал он.
– Это мое решение, а не твое.
– Это решение, основано на гневе и ненависти, - предупредила его Сатил.
– Конечно, это так!
– закричал Джейс.
– Ты уже видела, на что они способны. Ты видела смерть и ужас, которые они развязали на невинных мирах. Мы должны их ненавидеть! Они враги!
Наступила внезапная тишина, ярость его слов на мгновение шокировала их обоих. Затем Джейс обошел свой столик и положил руки на плечи Сатил.
– Мне очень жаль, Сатил. Я не ожидал, что так сорвусь. Но я не могу сделать то, о чем ты просишь. Я не могу просто так забыть боль, которую причинила нам Империя.
– Месть не сможет облегчить эту боль, Джейс.
– Когда война только началась, я стал составлять список всех своих друзей, которые погибли в бою, - заговорил Джейс.
– Я повторял их имена каждую ночь, прежде чем заснуть, стараясь запомнить их лица, оставаясь верным их памяти.
– Но война все шла и шла, список становился все больше. Через несколько лет он стал слишком длинным, чтобы читать его каждую ночь. Потом он стал еще больше, и я уже не мог вспомнить всех. Сотни и сотни хороших мужчин и женщин. Их жизнь забрала Империя.
– И каждый имперский солдат, которого не пленили или убили, может еще добавить одно имя в этот список, - продолжал Джейс.
– Вот почему я должен отправить свои патрули. Вот почему мы должны охотиться на врага, как на животных. Я в долгу перед теми, кто в этом
Сатил молчала, когда он говорил, но его слова наполнили ее ужасом и страхом. Она знала, Джейс был верным и преданным товарищем, но никогда не думала, что верность к погибшим друзьям могла стать катализатором столь сильного гнева.
– Убив Имперцев, ты не сможет вернуть людей из списка, - сказала она.
– Не убивая их, как мы сможем победить в этой войне, - ответил он.
– А победа в войне является единственным способом остановить добавления новых имен в списке.
– Это опасный путь, Джейс. Твоя любовь к друзьям превращается в нечто темное и извращенное. Это то, что приведет тебя к беде.
– Мы видим все по-разному, - объяснил Джейс.
– Я не джедай.
– А, если со мной что-то случится?
– задала вопрос Сатил.
– Что случится, если однажды ты добавишь мое имя в свой список?
И неслышно добавила: - Или своего ребенка?
Выражение лица Джейса было мрачно.
– Я бы направил смертоносный дождь разрушений на Империю, - сказал он спокойно.
– Я разрушил бы их города и сжег их миры.
– Это не то, что хотелось бы мне.
– Я знаю, - ответил Джейс.
– Но я не могу ничего с собой поделать.
Через несколько секунд он добавил: - Я не думаю, что мы действительно отличаемся друг от друга. Если со мной что-то случится, то ты не станешь отрицать, что воспримешь это спокойно. Я думаю, что ты в своем горе и гневе, набросилась бы на Империю, как и я.
– Это не путь джедаев, - заговорила она, но когда произносила эти слова, то подумала, что Джейс был прав.
“Как она могла не ненавидеть Империю, если она заберет того, кого любила? Как она могла не ненавидеть их, если на их руках будет кровь еще не родившегося ребенка”?
– Я … я не солдат, - сказала она, ее голос звучал неуверенно, и она отступила на шаг от него.
– Я джедай.
– Все в порядке, Сатил, - сказал Джейс, шагнув к ней и протягивая руку.
Она повернулась и выбежала из палатки, не откликнувшись на его просьбу остаться. Она выбежала за периметр лагеря, укрывшись в темноте наступающей ночи, где, наконец, остановилась и рухнула на землю. Ее прерывистое дыхание быстро превратилось в судорожное рыдание, когда ее захлестнул поток сильных эмоций. Слезы хлынули градом, но она не пыталась их остановить.
Она плакала несколько минут, пока постепенно не успокоилась. Поток слез иссяк, и рыдания перешли в спокойное всхлипывание.
Сатил посчитала, что на ее реакцию, частично, подействовали гормоны, которые стал выделять организм в связи с беременностью, и, отчасти, это было связано с ней самой, все еще не привыкшей к тому, что у нее будет ребенок. Но это не могло объяснить всего.
Молодая джедайка ощущала ненависть и темноту в Джейсе и раньше, но предстоящее рождение их ребенка могло еще больше усилить в нем ее. А теперь она поняла, что те же признаки ненависти и гнева теперь скрываются, так же, и в ней самой.