Уничтожить королевство
Шрифт:
Я не выпускаю руки Элиана.
Принцесса останавливается у другой ледяной стены, что сияет отблесками ее пламени, искажая наши отражения. Затем вставляет факел в небольшую скобу и отступает на шаг.
— Пришли, — говорит Юкико.
Бросив на меня короткий взгляд, Элиан снимает с шеи ключ и передает ей. Глаза его горят нетерпением, когда Юкико прикладывает ожерелье к стене. Впадинка от и до повторяет форму кулона, каждый изгиб капли и клыкастой оправы. Идеальный замок для нашего ключа, и стоит им воссоединиться, раздается щелчок.
Снег падает с потолка и стекает по стенам. Воздух сотрясает протяжный
Элиан, неутомимый исследователь, спешит внутрь. Я быстро шагаю следом, равнодушно обогнув принцессу.
Повсюду синева. Снежные стволы подпирают потолок и спускаются обратно пучками листвы. Расползаются по стенам ветвями, рассекают пол прожилками корней. Это лес из снега и льда.
Команда медленно просачивается внутрь, оглядываясь вокруг изумленно распахнутыми глазами. В отличие от всего остального айсберга, пещера действительно прекрасна. Место, познавшее касание Кето. Но Элиана обстановка не восхищает. Он решительно смотрит вперед, в центр купола, откуда ввысь тянется шпиль океанской воды, и в идеальном сочетании изумрудной зелени и сапфиров я сразу узнаю воду из моря Дьяволос. Из моего дома.
А в ее глубинах — Второе око Кето.
Я в жизни не видела ничего подобного. Даже глаз с трезубца Морской королевы с этим не сравнить, слишком уж грубы его грани, а цвет потускнел за многие десятилетия под водой. Но этот камень будто и не затронут внешним миром. Геометрически идеальный круг цвета багровых глаз моей матери и галлонов крови, что пролиты во имя него.
Шпиль, в котором камень заперт, — сплошное ледяное изваяние, но, коснувшись его, Элиан не отдергивает руку. Вода не замерзла, а застыла. Во времени, в пространстве.
— Значит, ее не растопить, — говорит Элиан.
— Ломать тоже нельзя, — подхватывает Юкико, — иначе можно повредить кристалл.
Он поворачивается к ней:
— Мы бы при всем желании не смогли ничего сломать. На вид шпиль непробиваем.
Юкико яростно трясет головой:
— Мы должны его вскрыть. Ритуал. Что для него нужно?
Все глаза устремляются ко мне, и я делаю глубокий вдох, настраиваясь. Я готовилась к этому моменту. Ради него я и стремилась на корабль Элиана. Я смотрю на него, на то, как волосы вьются над его ушами и торчат, так что можно представить каждую минуту его сна в отсыревшей палатке. Принц хмурится, на челюсти играют желваки. И каждый его вздох нелепо пахнет лакрицей.
Я слишком близко.
Прокашлявшись, я отвечаю:
— Кровь сирены.
— Что? — подается ко мне Элиан.
— По-твоему, кто угодно может завладеть кристаллом Кето? Это должен быть воин, достойный его магии.
— Воин, — повторяет принц.
— Убийца сирен.
Наглая ложь смешивается на языке моем с полуправдой.
Всплеснув руками, вперед выходит Кай:
— И где же нам достать кровь сирены? Почему ты раньше обо всем не рассказала?
— Неважно, когда она рассказала, — говорит Мадрид, глядя на меня с нечитаемым выражением. — В жилах сирен течет не кровь, а кислота. Мы бы не смогли собрать ни капли, даже если б успели до обращения в пену — она бы прожгла любую емкость.
— Твой кинжал. — Я указываю на пояс Элиана. — Он единственный в мире в силах
— Он не хранит ее, — возражает он, — а пьет.
— Поглощает, — исправляю я. — Только не говори, будто не замечал, что с каждой убитой сиреной клинок становится немного прочнее. Немного тяжелее.
Элиан молчит.
— Откуда ты все знаешь? — Юкико склоняет голову набок. — Есть в тебе что-то, что не дает мне покоя.
Игнорируя ее, я сосредотачиваюсь на Элиане. Брови его сдвинуты, и я понимаю, что прямо сейчас он во мне сомневается. Мне-то на слова принцессы плевать, но не ему. Он насторожен — возможно, всегда был — и хотя имеет полное право на подозрения, я даже горжусь им за это, мне все равно больно. Доверять мне нельзя, и меня убивает, что Элиану об этом наверняка известно.
Как бы там ни было, я не могу позволить ему освободить око.
Я одариваю принца беззаботной улыбкой:
— Я же говорила, что пригожусь.
Он тянется к ремню и вытаскивает кинжал на свет. Крутит в руке, затем делает шаг ко мне, и я подумываю отойти, но остаюсь на месте. Отступление лишь подтвердит мою вину.
— И? — спрашиваю я.
— И ничего, — отвечает Элиан. — Я тебе верю.
И замолкает, будто ждет, что я начну протестовать, скажу, что это ошибка. Самое смешное, что мне и правда хочется. Хочется сказать, чтобы он никогда не совершал чего-то настолько глупого, как вера в меня. Но я не говорю, потому Элиан поворачивается к застывшим водам Дьяволоса и вонзает клинок в самый центр шпиля.
Я должна радоваться, что ничего не вышло.
Кровь из клинка давно исчезла. Обратилась магией, что делает его несокрушимым и позволяет поглощать жизни сирен. Я знала об этом, но дала Элиану надежду, потому что так поступают лжецы, когда не хотят быть пойманными. И мне пришлось притвориться, будто я верю, что кинжал сработает, иначе почему я только сейчас открыла, что кровь и есть ключ?
Мне пришлось позволить Элиану проиграть, чтобы самой добиться успеха. Вот только я не должна была из-за этого чувствовать себя так плохо.
Миновали часы, и я уверена, что снаружи уже ночь. Команда спит в отдельных маленьких пещерах за пределами купола. Взломщики стали стражей. Они полны решимости не уходить, пока не найдут способ освободить око. Если б не хватило решимости Элиана, то ярость Юкико все равно бы их удержала.
«Рискни, — сказала она. — Рискни уйти без славы, которую обещал моему брату».
Сжимая в руке легкий меч, я смотрю на Второе око Кето, запертое в водах моего дома. На шее пульсирует ракушка — она жаждет воссоединиться с могучим морем, которое ее породило. Я тоже чувствую устойчивый зов Дьяволоса, его стремление укрыть меня своими волнами.
Крепче стиснув меч, я надрезаю ладонь.
И равнодушно смотрю, как кровь стекает по коже и падает на шпиль. Нет ни обжигающей боли, ни бесконечного разъедающего холода. Кровь теплая, красная, такая человеческая. И все же…
Касаясь воды, капли растворяются. Верхняя часть шпиля откидывается назад, и центр тает, позволяя сунуть внутрь руку. Я поднимаю камень и вздыхаю. Сейчас он кажется таким крошечным, но я чувствую, как его мощь проносится по моим венам. Чувствую, каким свирепым он может быть. Он почти обжигает пальцы.